"Анатолий Жуков. Судить Адама! " - читать интересную книгу автора - Давай его как-нибудь отблагодарим, - предложила Нина. - Купим,
например, электробритву, гравировочку сделаем: "Дорогому Анатолию Семеновичу Ручьеву..." - Еще чего! - усмехнулся Сергей. - Настоящая добродетель, говорил поэт Франческо Петрарка, сама по себе поощрение и награда, сама себе поприще и венец победителя. Доходчиво?, - Ага. Поцелуй еще. - С удовольствием, Нинуся, но что мы с тобой на одних поцелуях? - Так в воскресенье свадьба, и если не дождемся, то потеряем свой праздник. Я ведь в белом платье буду, в нежной фате, белолицая, голубоглазая - красиво, правда? Белый цвет, Сереженька, это цвет чистоты, невинности, непорочности. - Никто же не узнает, Нинуся! - А мы сами! Себя ведь не обманешь, Сереженька. Я невеста, и все должны видеть меня невестой. И ты тоже. Черный, в черном костюме, как черный ворон, ты прилетел взять эту девичью светлую чистоту, непорочность. Ага? - Ловкая. - Сергей качнул цыганской кудрявой головой. - Сколько красивого насочиняла вокруг белого и черного. - А что, не так? - Не так. Белый - это цвет снега, холода. Вместо жаркой любви, которой ты боишься, придет супружество, долг и разные обязанности: кормить мужа, стирать ему рубашки и носки, требовать, чтобы приносил домой получку, ложиться с ним в одну постель... - Ка-акой ты глу-упый! Да это же радость для меня, Сереженька! кончил. А черный цвет, Нинуся, это траур по мужской свободе, это семейная упряжка, ворчанье жены и так дальше. Пока парень холост, у него сто дорог, женился - одна дорога. Слышала? Фольклор, народная мудрость. - Не любишь ты меня, Сереженька. - Люблю, Нинуся, но я стараюсь заглянуть в наше будущее, а ты нет, тебе и в настоящем хорошо. Как твоему отцу - в прошлом. Нина обиделась: - Ты меня отцом не попрекай. Он, может, и правда бюрократ, но дома - хороший человек. Не пьет, не курит, маме никогда не изменял, нас, детей, пальцем не трогал. Другие колотят, а он - ни-ни. А если бы ты видел, Сереженька, как он подшивает валенки - лучше самого Монаха! И сапожки женские шить умеет, и туфли, и старую обувь в мастерскую не носим, отец сам ремонтирует. И когда сидит у окошка с сапожным делом, то Даже поет разные песни: "Меж высоких хлебов...", "На заре Советской власти...", "Подмосковные вечера" - всякие. А ты говоришь... - Вот и не лез бы в начальники. "Беда, коль пироги начнет тачать сапожник, а сапоги печи пирожник..." * ______________ * Искажено Сергеем не по незнанию Крылова, а из озорства и неприязни к Башмакову. Со столба напротив вдруг свистнул, а потом захрипел-заскрежетал белый колокол-громкоговоритель, прокашлялся и сообщил виноватым басом: "Говорит Хмелевский радиоузел. Извините за молчание. Трансформатор полетел, запасной |
|
|