"Лене Каабербол. Жестокая Императрица " - читать интересную книгу автора

нотками в голосе возразил папа. - В наши дни люди не умирают от воспаления
легких!
Кузина Ли жестами велела ему говорить потише.
- Ну конечно, нет, - сказала она. - И я уверена, что он скоро
поправится.
Дядя Као сдавленно фыркнул, и я поняла, что он не хуже меня слышал
разговор в коридоре.
- Что ж, всему свое время и место, - произнес он. - И я, слава Богу,
прожил долгую и счастливую жизнь...
- Дядя Као!
- Ох, не смотри на меня с таким испугом, девчушка, - он нежно похлопал
меня по руке. - Все будет хорошо. А сейчас я просто немного устал, вот и
все.
Однако выглядел он куда хуже, чем просто усталый человек. Даже на эти
короткие реплики уходили почти все его силы.
- Может быть, нам лучше уйти, - сказала я. - Вам нужно отдохнуть.
- Нет! - его рука вцепилась в мою, не отпуская. - Я должен кое-что...
тебе сказать. И кое-что передать... Твоя бабушка оставила это мне на
хранение много лет назад. Но недавно она мне приснилась... и сказала, чтобы
я отдал эту вещь тебе. Когда наступит подходящий момент. Уж не знаю,
подходящий сейчас момент или нет, но у меня больше нет в запасе времени. Так
что скажи моей внучке, чтобы отдала тебе фонарик Лю.
Больной закрыл глаза, и его затрудненное дыхание стало ровнее. Я
высвободила руку и решила, что он уснул. Но прежде чем я вышла в коридор к
папе, дядя Као снова внимательно взглянул на меня.
- Фонарик Лю, - повторил он. - Не забудь.
- Обещаю.
- Хорошо, - он уставился в потолок и едва слышно пробормотал: - Может,
хоть теперь она перестанет меня понукать и оставит в покое.
Не знаю почему, но я была твердо уверена, что он имел в виду мою
бабушку.
На обратном пути папа не проронил ни слова. А вечером, уже лежа в
постели, я услышала голоса внизу, на кухне. Я тихонько выскользнула из
комнаты и подкралась к лестнице, чтобы узнать, о чем говорят родители.
- Такое впечатление, что он просто сдался, - сказал папа, и в его
голосе слышались злость и горечь. - Знаешь, так бывает со старыми людьми,
когда они отказываются бороться за жизнь и умирают... И почему только они не
думают о том, как при этом тяжело их близким?
Мне хотелось подбежать и обнять папу, поддержать его. Я поняла, что эти
слова относились не только к дяде Као, но и к бабушке. Но я не знала, что
сделать, чтобы у папы полегчало на душе.
- Тише, - мягко сказала мама. - Иногда лучше помолчать. Не волнуйся,
все будет в порядке.
Даже не видя их, я догадалась, что мама обнимает отца и гладит его по
голове, как она часто делала. Я была рада, что ей удалось хоть чуть-чуть
успокоить папу. Но в то же время мне хотелось, чтобы она подошла и ко мне,
погладила по головке и сказала, что утром все наладится. Мне так хотелось в
это верить...