"Александр Кабаков. Сочинитель" - читать интересную книгу автора

тогда есть смысл в очередной раз попытаться. Уже вернувшись, ощущая
двойной жар - в затылке и шее от проглоченного перед тяжелым поздним
ужином неполного стакана, и во лбу, в надбровьях, от усталости и желтого
света лампы, - чувствуя, кроме того, что минут через двадцать, через
полчаса кайф пройдет, жар схлынет, и останется только усталость, потянет в
сон... Вот тут-то и есть надежда поймать эти огни, этот мокрый блеск и
впихнуть их в серые строчки, выезжающие из старого "рейнметалла" с блеклой
лентой.
Лишь бы поймать! Тогда уже можно спокойно закурить и, слегка улыбаясь
хитро-безумной улыбкой в пустоту, отодвинувшись от стола, додумывать и
довязывать эту детскую забаву - Сюжет. Сюжет, Сюжет, Сюжет, будь он
неладен! Ну почему же нельзя, невозможно, самому становится тоскливо не
выдумывать картинки, не связывать их, не видеть белую дорогу, сияющую под
белым солнцем, проселочный съезд в сторону, в лес, выбитую полянку -
стоянку над откосом, заросшим буйным, слишком ярким лесом, и злых, жадных,
хрипящих ненавистью людей, таких лишних здесь... А ведь, казалось бы,
хочется совсем другого: писать и писать об этой жизни, об этой женщине,
ничего не выдумывая, не вызывая в памяти чужие картинки, не доводя их до
ясности галлюцинаций, а просто писать о вечере в Москве, о людях,
говорящих понятным языком, об их нищете, о том, как дерутся в очередях,
как затравленно зло смотрят на танки, идущие в начале октябрьской ночи
посередине улицы, сверкая белой парадной краской по обводам, о нашем с нею
страшном счастье, о нелепых поцелуях на улице, когда девчонки рядом
хихикают над старым козлом и его пышной дамой, о том, как стыдно быть
счастливыми нам самим, когда в метро бабы везут вырванные с боем макароны,
о любви, которая всегда не ко времени, но никогда так, как сейчас.
И можно так писать бесконечно, но вдруг выплывает белая дорога и
большой темно-синий автомобиль, жарко сияющий под солнцем, проносящийся по
этой дороге.
Безумное занятие, постыдное для взрослого мужчины - придумывание
сказок. Впрочем, этим всегда занимались именно взрослые мужчины, знающие,
что это такое - придумывать другую жизнь. Голова тяжелеет, вместо кайфа
уже нарастающая боль, и перед сном надо принимать спазмальгин.



БАЛЕАРЫ. ИЮНЬ

Они приехали на темно-синем "вольво-универсале". Тяжелая темная
машина выглядела нелепо на узкой жаркой дороге, но уж тут, подумал Сергей,
совки себе изменить не могут: "мерседес" или "вольво" - вот их рай, их
Царствие Небесное, уж если возможность появилась, они не упустят.
Мчались по направлению к Андрачу, седой комсорг лихо управлялся с
рулем на горной дороге. Все-таки чему-то их там учат, под Минском или где
там... Юлька не то стонала, не то шипела сквозь зубы, руки ее напряглись,
наручники до сизой белизны передавливали по-птичьему костлявые запястья.
Сидели на заднем сиденье вчетвером, вжавшись друг в друга, у Сергея
затекла левая нога, нестерпимо ныла мышца. Он был прижат к левой дверце,
поверх его ладоней, связанных наручниками, лежала ладонь прапора-афганца,
было похоже, что между ними есть противоестественная ласка. У правой