"Александр Кабаков. Поход Кристаповича." - читать интересную книгу автора

Елисеева обойтись, а неплохо бы как можно скорее в подвал свой вернуться,
да и того... в постель, - как в одну минуту все перевернулось, и кончилась
жизнь, и весь остаток дня прошатался Колька, как чумной, а вечером напился
один уж до полного безумия и встретил Мишку...
- Вставай! - Кристапович, уже умудрившись даже и побриться чудом
обнаруженным в недрах избы ржавым опасным лезвием, - благо кожа на лице
стала что тебе дубленая - тряс и поднимал Николая. Наконец Колька разлепил
закисшие глаза, кое-как поднялся, вытянулся мудаковато:
- Лейтенант Самохвалов по вашему... - но тут же вспомнил все, плюнул,
мрачно стал натягивать бриджи. Пока он мотался на двор, споласкивался,
скреб поросячьего цвета щетину на щеках, пока пытался почистить сапоги и
на ладан дышащую шинель, Михаил ходил за ним и негромко, спокойно, как по
писаному, говорил, говорил, и Колькино лицо вытягивалось более и более, и
под конец он уже даже и не возражал ничего, только кряхтел. Молча полез в
машину, пристроился на переднем сиденье боком и искоса с ужасом
посматривал на Мишку.
- Согласен? - спросил Кристапович. - Смотри, у тебя выхода нет. Либо
они Файку за какие-то ее дела взяли - тогда и тебя на всякий случай
загребут, а там придумают чего-нибудь... Тем более, что компания у вас с
нею - вся под вышкой ходит...
- Ну, уж прямо под вышкой, - хмыкнул было Колька, но тут же замолк -
ужас, видимо, не отпускал его.
- Впрочем, - продолжал Михаил, - маловероятно, что это связано с ее
делами. Они жульем, шпаной всякой и блядями не занимаются. Расскажи еще
раз все, как было.
- Ну, чего, как было, - забубнил Колька. - Идем, значит, мимо церкви,
Воскресенье-на-Успенском, что ли, там еще бани рядом, Чернышевские. Ну,
актер еще навстречу знакомый шел, я фамилию не помню, в кино один раз
видел. Здоровый такой, фамилия нерусская, в пальто с поясом. Тут из-за
угла машина, обычная "эмка", только ревет здорово, наверно, мотор другой,
от "победы", что ли..
- Форсированный, - вставил Мишка, и они чуть было не заспорили о
машинах - было им по двадцать семь лет... Мишка опомнился первым. - Дальше
давай.
- Дальше ноги не пускают, - сострил Колька. - Ну, вот. Тормозят прямо
рядом с нами. Я стал, ничего не понимаю, а Файка знаешь, чего сказала?
- Ну, повтори еще раз, - Мишка вел машину быстро, но не лихо, снег
визжал под широкими шинами на поворотах, впереди уже поднимался в мелкой
мороси недостроенный новый университет, с ревом обошел машину разболтанный
"студер".
- Сделалась сразу бледная и говорит: "Это за мной, они красивых
берут, мне рассказывали...", а дверца уже открылась, выходит такой фраер в
хорошем драпе...
- А всего в машине сколько было? - перебил Мишка.
- За рулем один, грузин, похож на актера из картины "Свинарка и
пастух", рядом еще один, рыжий, из-под зеленой шляпы патлы рыжие, как у
стиляги.
- Мингрелы, - пробормотал Кристапович.
- Чего? - удивился Николай. - Ты, что ли, знаешь этих?
- Дальше давай, - буркнул Мишка, уже вжимая "опель", нескладно