"Вячеслав Кабанов. Все тот же сон " - читать интересную книгу автора

Так задал я свой простой вопрос. Я ведь не проживал на оккупированной
территории, у нас с моими новыми друзьями был разный опыт, и я не знал этих
слов: вешать, полицай... А баба Дуня не пустила, ограничив мой опыт, и я так
до сих пор и не видел, как вешают. Когда окончился Нюрнбергский процесс и по
радио объявили приговор, я уже, в общем-то, знал - из книг и кино, - что
такое повесить, и знал про полицаев и про главарей фашизма, но у меня
оставался один неразрешимый вопрос:

"Это справедливо и правильно, но ведь среди наших, советских людей не
может же такой найтись, кто бы этот приговор исполнил! Ведь чтобы кого-то
повесить, надо самому быть фашистом!!!"

Я сказал об этом дяде Володе, но он не понял. Он усмехнулся и ответил:

- Да я бы сам. И с удовольствием!

Но это было уже много позже и в Москве. А тогда, в Краснодаре, я
представил себе повешение особенным образом.

До войны, кто-то помнит, была такая игрушка: целлулоидный физкультурник
на проволочном блестящем турнике. Сбоку, внизу находилось пружинное заводное
устройство. Игрушка заводилась ключиком, и физкультурник начинал вертеться
на турнике, вися на руках. Эта игрушка была в краснодарском доме с довоенной
поры, и я, не попав на Сенную, стал рассматривать гладкого, розового
физкультурника, повешенного на перекладину. Ничего особенно интересного в
этом не было... Не мешало бы, конечно, посмотреть, как большой и настоящий
полицай-физкультурник крутится на большом турнике, но почему-то баба Дуня не
пустила, а ее слово никогда и никем не обсуждалось.

***

В числе товарищей был Толик Георгадзе, он жил в соседнем дворе, в
собственном доме с террасой. Говорили, что они богатые, но это меня
нисколько не занимало, хотя запомнилось одно. Вечерами над затихающими
дворами протягивался сквозь сумерки певучий голос Толикиной бабушки:

- То-о-ли-ик! Иди-и-и кушать гречневую кашу с моло-ко-о-о-м!

Дворы совсем замирали, дети и взрослые благоговейно вслушивались в
чудную, нездешнюю эту мелодию: гречневая каша, и с молоком... С ума сойти!

Однажды у Толика случился день рождения, и я был приглашен. Я объявил
об этом бабе Дуне, и она - разрешила! Правда, у меня, как назло, случилось
какое-то расстройство живота, и баба Дуня велела мне в гостях ничего не
есть. Но разве дело было в этом! Я никогда еще не был в гостях как
приглашенное лицо. Я ничего не ел, но там были игры, веселье... Я ни к чему
не притронулся. Но под конец всем гостям вручили по целому яблоку!

Я взял свое в руки и поблагодарил. Яблоко было громадное, яркое,