"Иехудит Кацир. Шлаф штунде " - читать интересную книгу автора

некогда, потому что Миша уже гудел снаружи, пришлось быстренько завернуть
бутерброды в пергамент, она поцеловала нас в щечку и сказала: мы вернемся в
половине восьмого, будьте хорошими детьми. Они уехали. Когда рокот мотора
стих за поворотом, мы выпрыгнули из своих постелей и столкнулись в коридоре.
Мы начали делать все в точности так, как придумали вчера вечером. Для начала
каждый залез в ванну и мылся долго и основательно, не забывая про голову и
уши. Потом мы завернулись в простыни, как в греческие тоги, - оставив одно
плечо открытым. Я надушилась всеми духами, какие только имелись на
бабушкином туалетном столике, накрасила красной помадой губы и щеки и
положила синие тени на веки. Потом мы вытащили из оранжевой вазы розы,
которые бабушка купила к субботе, и сплели себе из них два венка. Потом
зашли на кухню, но ничего не ели - мы не смогли бы проглотить ни кусочка, -
а только вытащили бабушкины поминальные свечи - из другого тайника, что
возле шоколадного, - этих свечей бабушка всегда держала великое множество,
потому что ей часто приходилось поминать кого-то из своих родственников,
оставшихся Там. Из коробки со швейными принадлежностями, обтянутой цветной
тканью, взяли ножницы, а из шкафа в бабушкиной спальне, из ящика с бельем, -
большой белый платок. Из буфета достали бокал для вина, а из книжного шкафа
Библию небольшого формата - твой отец получил ее когда-то в подарок от школы
в день своей бар-мицвы.[6] Бокал треснул, раскололся, пятно крови начало
расползаться по белой ткани и по полу. Ты окунул палец в эту кровь и
расписался под клятвой. И сказал: теперь ты. Я глубоко вздохнула, подняла
один из осколков и провела им по большому пальцу ноги - снизу, чтобы никто
не увидел пореза, - намочила дрожащий палец в выступившей крови и вывела им
свою подпись рядом с твоей. Потом мы проставили дату - дважды: согласно
международному календарю и еврейскому - и точный адрес: бульвар Президента,
гора Кармель, Хайфа, Израиль, Ближний Восток, Азиатский материк, Земля,
Солнечная система, Галактика, Мироздание. Теперь нужно было разорвать клятву
пополам, чтобы каждый хранил у себя половинку с подписью другого. Я
напомнила об этом - так, собственно, мы вчера и договорились. "Нет, - сказал
ты вдруг, - мы как следует завернем ее и закопаем в роще под большой
сосной - чтобы всегда можно было найти". Я подумала, что это не годится -
зачем-то вдруг менять наш план, - но ничего не возразила. Мы завернули
листок с клятвой в серебряную бумагу из-под вчерашнего шоколада и положили в
пустую спичечную коробку, которую тоже обернули фольгой и засунули в
полиэтиленовый пакетик, оставшийся у тебя от тех, из ящика возле раковины.
Потом мы спустились вниз, вырыли руками глубокую яму у самого ствола и
опустили в нее наш пакет, самый ценный и самый важный пакет в мире, но,
когда мы засыпали его землей, и утоптали землю вокруг ногами, и еще
натрусили сверху горку сосновых игл, мне вдруг сделалось очень грустно -
сама не знаю отчего.

Когда мы вернулись в комнату, поминальные свечи все еще горели и духи
продолжали бесноваться на стенах. Я знала, чтоМГ должно случиться, и
нисколько не боялась. Я думала об Анне Франк, о том, что немцы схватили ее
прежде, чем она успела по-настоящему любить своего Питера, и о том, что она
была в точности моей ровесницей, и сказала себе: я успею! Мы сняли венки и
греческие тоги, расстелили одну простыню на диване и легли на нее, а другой
накрылись. Я гладила твое тело - теплое и тяжко дышащее, и бродила ртом
между холмами света и нежных теней, по неизведанным подпростынным тропам,