"Александр Кацура, Михаил Костин. Волшебная реликвия " - читать интересную книгу автора

Ему казалось, что он уже почти сделал это усовершенствование и получил
звание первого гроссмейстера новой игры под названием... Впрочем, нового и
звучного названия он пока еще не придумал.
Галик обдумывал военный трактат под предварительным названием "Тактика
и стратегия современной войны". Он самонадеянно думал, что нынешние
командиры, разного рода выскочки, всерьез в военном деле не разбираются. А
он, Галик, помимо некоторых хвастливых сочинений отечественных генералов
читал даже "Записки Цезаря", военные мемуары принца Евгения Савойского, а
также древний роман о похождениях рыцарей сэра Ланселота и сэра Гавейна. С
помощью будущего трактата он надеялся оказаться в главном штабе, произвести
впечатление своими тонкими суждениями о способах современного боя и
возможностях новейшего оружия, получить звание полковника, а потом, минуя
генеральские погоны, сразу маршала. Вот тогда-то он и поможет своим друзьям
и сделает их тоже полковниками. Оказавшись полковниками, они мгновенно
выйдут в отставку и вернутся в свою родную деревню, где продолжат жизнь
привольную и романтичную.
Валик, тяжело вздыхая, вспоминал смешливых деревенских девушек, которые
так любили издеваться над ним за то, что он целые дни проводил на сеновале
или у реки. Эти несносные девицы громко шептались у него за спиной,
неожиданно разражались звонким смехом или вдруг запевали ироническую песенку
про никому будто бы не ведомого бездельника. Но он хорошо понимал, какой
именно бездельник и шалопай имелся в виду. Он сердился на них. Он тряс
тяжеленными кулаками и ворчливо бранился. Ах как глуп, как недальновиден он
был. Сейчас он был готов терпеть от них любые насмешки. Пусть даже самые
жестокие. Он бы все простил и даже сплел бы для какой-нибудь скромной и
милой девушки венок из полевых цветов. Впрочем, теперь у него были деньги -
жалованье за его доблестный ратный труд. А с деньгами он стал бы популярен и
без венков и песен. Валик даже зажмурился от вставшей перед его глазами
картины: он сидит на берегу реки в новой рубашке, а девушки вокруг него
водят хоровод. Но увы - сама возможность подобной сцены осталась далеко
позади. И с каждым шагом отодвигалась все дальше.
Нашлось и одно воспоминание, общее для троих друзей. В далеком детстве,
когда им было лет по семь или восемь, они ушли в лес за грибами и
заблудились. Вечер был безлунным, и быстро стемнело. Долго петляли они с
полными грибов корзинами по незнакомой чаще, с испугом думая, что придется
ночевать в черном глухом лесу. И вдруг за деревьями что-то засветилось, как
будто разом вспыхнули десять гнилушек и сто светлячков. Они вышли на поляну
и увидели седобородого старика в длинном темном балахоне с капюшоном. От его
высокой фигуры лился тихий, спокойный свет. Дети замерли. "Не бойтесь, -
сказал старик, - подойдите ко мне, я укажу вам дорогу". Они робко
приблизились. "Какие славные у вас лица, - сказал старик, - какие чистые
глаза. Какие нетронутые души. Однако жизнь у вас будет нелегкой. Когда вы
подрастете, вам дадут оружие и заставят убивать людей. Людей, имен которых
вы даже не будете знать. Это тяжкое испытание. Но вы должны остаться
честными, и тогда у вас все получится. Вы не нанесете урона тем, кто его не
заслужил. А воевать? Что ж, кому-то ведь надо защищать и себя, и своих
близких, и родную землю".
Старик высоко поднял руку и провел ею в воздухе сначала сверху вниз, а
потом широко от плеча до плеча. Дети следили за тонкими белыми пальцами,
собранными в щепоть, за провисшим черным рукавом балахона, и вдруг им стало