"Нагаи Кафу. Соперницы " - читать интересную книгу автора

сделать прическу марумагэ - и после этого куда-то исчезла. С тех пор как
вчера во второй половине дня Кикутие ушла из дома, от нее до сих пор не было
ни звонка, ни каких-либо известий, и даже управительница О-Сада не знала,
где она.
- Наверняка Кикутие не с японцем. Если это не иноземец, так малый с
косой, китаец.
Такое суждение единогласно вынесли обитательницы "Китайского мисканта",
которым было досадно, что разгадка никак не находилась. После этого женщины
разошлись, кто помолиться в храм, кто в баню, а кто в цирюльню.
Комае обрадовалась случаю побыть в одиночестве и, усевшись перед
туалетным столиком, занялась подсчетом расходов на свое трехдневное
выступление в роли Ясуны. Прежде всего, плата причиталась учительнице танцев
и исполнителям сказа киемото, нужно было также дать на чай людям в гримерной
и служителям, открывающим занавес. Особое вознаграждение следовало ученикам
актера Сэгавы Исси, да мало ли еще... Тут были и уже уплаченные деньги, и
еще не уплаченные, и те, что были внесены как бы авансом, - проверив все,
чтобы ничего не упустить, она наконец пришла к итоговой сумме в шестьсот и
несколько десятков иен. Закончив подсчеты, она сделала затяжку из своей
трубки и в рассеянной задумчивости вперила взор в тетрадь с записями. Затем,
словно внезапно о чем-то вспомнив, сунула тетрадь в выдвижной ящик и пошла
звонить в чайную "Хамадзаки". Комае спросила по телефону, на месте ли
хозяйка, и выразила желание незамедлительно нанести краткий визит для
изъявления благодарности. Тут же она послала служанку купить в подарок
талончик на сладости из магазина "Фугэцудо".[21]
Позапрошлым вечером - то был первый вечер выступления - Комае
тревожилась, что ссиока неспроста не стал дожидаться конца ее номера и ушел
из театра якобы по срочной надобности. Ведь обычно он в подобных случаях
встречался с ней в чайном доме "Хамадзаки". У Комае и так неспокойно было на
душе из-за ее связи с актером Сэгавой, а отныне тревога владела ею
постоянно. Однако же, раз ссиока в тот вечер не пришел, она смогла спокойно
встретиться с Сэгавой, выслушать от него, что удалось или не удалось ей на
сцене, и - о, счастье! - рука в руке получить его совет и наставление. Дело
кончилось тем, что в чайный дом "Хамадзаки" она в тот день так и не
позвонила. Второй день выступления был совершенно отравлен визитом гостя из
чайного дома "Тайгэцу", того самого антиквара из Иокогамы. Ну а вчера, на
третий день, у нее был и вовсе неожиданный визитер - господин Сугисима из
Дайрэна, тот самый, что так настойчиво склонял ее к связи и от кого ей с
трудом удалось ускользнуть весной, когда она вновь начала выходить к гостям
в качестве гейши. Понятно, что ей пришлось вылезать из собственной кожи,
чтобы под достойным предлогом уклониться от его посягательств. Вот почему
она поневоле отложила все звонки и визиты вежливости до сегодняшнего дня.
Навестив хозяйку дома "Хамадзаки", Комае узнала от нее, что в тот вечер
господин ссиока не казался особенно рассерженным, просто шепнул что-то
господину Эде и ушел из театра. Это, мол, выглядело в точности так, как если
бы у него появилось срочное дело. А господин Эда, как известно, посмотрел
еще одно выступление и в одиночестве покинул театр.
После этого разговора у Комае полегчало на сердце. "Ну, это еще
ничего..." - думала она. Перед маленьким алтарем бога Инари, который стоял у
нее на туалетном столике, она положила два купленных по дороге печеньица
"Кинцуба"[23] Старшая сестрица Дзюкити была, вопреки ожиданиям, спокойна,