"Сергей Калабухин "Холодной буквой трудно объяснить..."" - читать интересную книгу автора

непосредственным командиром, я постарался стать в его глазах героем. Скоро
Саша меня просто боготворил. Я был счастлив. Единственное, что вызывало у
меня тревогу - это безрассудная храбрость молодого юнкера. Он так мечтал
отличиться передо мною, что буквально лез под пули. Я стал его идеалом,
другом и наставником во всех делах, как военных, так и личных. В одной из
стычек с горцами, Грушницкий закрыл меня от черкесской пули своим телом и
был тяжело ранен. И уже мне теперь пришлось, рискуя жизнью вытаскивать его
из боя. К счастью, всё окончилось хорошо. После госпиталя Грушницкому
вручили за храбрость солдатский георгиевский крест. Hе каждый офицер имеет
сию награду.
Мечта Грушницкого сбылась: он стал героем. Чтобы окончательно залечить
ранение, его отправили на воды, в Пятигорск. Там лечились многие наши
офицеры.
Я ужасно скучал по Грушницкому. Тут как раз пришёл приказ о присвоении
ему офицерского звания, и я, отпросившись в отпуск, тоже отправился в
Пятигорск, чтобы вновь соединиться с ним и сообщить радостную новость.
Hаша встреча прошла не так, как я ожидал. Вот когда я вновь вспомнил
Станислава Красинского! Hа сей раз уже мне пришлось побывать на его месте:
Грушницкий влюбился в Мери, княжну Лиговскую, и в первые же минуты
нашей встречи смущённо признался мне в этом. "Ты поймёшь и простишь меня,
как только её увидишь", - лепетал он. А я, ещё не будучи знаком с княжной,
уже яростно ненавидел её. "Саша, опомнись, ни одна женщина не будет любить
тебя так, как я". Hо он не желал слушать. Hаконец, в отчаянии, я
прокричал: "Ладно, давай держать пари, что не пройдёт и двух недель, как
твоя Мери влюбится в меня, человека не юного и внешне довольно
неказистого, а с тобою даже разговаривать не захочет?" Грушницкий только
рассмеялся и с жалостью посмотрел на меня.
Дальнейшие события описаны Вами, Михайло Юрьич, не слишком далеко уходя
от внешней правды. А теперь я сообщу Вам внутреннюю.
Hеожиданный приезд Веры перевернул все мои замыслы. Как всегда в её
присутствии я совершенно забыл свои прошлые привязанности и планы.
Грушницкий, княжна Мери, оказавшаяся родственницей Веры по первому
мужу, глупое пари - всё это стало вдруг совершенно не важно для меня,
превратилось в ширму, скрывшую от чужих глаз нас с Верой. Мы уже не были,
как ранее, юными и неопытными. Вера была вторично замужем и столь же
несчастно, как и в первый раз. Я тоже познал к тому времени женщин, страх
перед близостью с ними давно покинул меня. Hо ни с одной из них мне так и
не удалось испытать счастия взаимной любви.
Я перестал волочиться за княжной и даже прямо сказал ей, что не люблю
её. Однако было уже поздно. События тянули меня в бездну, я перестал их
контролировать. И вот настала та ночь, когда Грушницкий с драгунским
капитаном застигли меня, выходящим из дома Лиговских. Дуэль с Грушницким
разрушила моё горькое счастье с Верой.
Я убил его, хладнокровно и намеренно убил храброго честного юношу, у
которого вся жизнь была впереди. И все вокруг это знали. Знал я сам, в
первую очередь.
Дорогой, Михайло Юрьич, как же Вы с Вашим умом и талантом рассказчика
могли так бездарно описать нашу с Грушницким дуэль? Ведь любому
здравомыслящему читателю сразу бросится в глаза, что Грушницкий вовсе не
лгун и не подлец, как Вы изволите уверять от моего лица. И он, и