"Сергей Каледин. Поп и работник (Сцены приходского быта)" - читать интересную книгу автора

утру все ветром вынесет...
Кровати батюшки и матушки были не застланы; матушкина кофта свешивалась
со стула, ночная рубашка на телевизоре. Горшок и тот не прикрытый. Вера
Ивановна подошла поближе: и не вынесенный. Тьфу, прости мою душу грешную!
Она повернулась к огромной, в полроста иконе в углу за аналоем и
заизвинялась перед Богом за недовольство батюшкой, а самое главное,
матушкой, Ариадной Евгеньевной. И имя-то какое не православное. Тьфу ты,
Господи! Спаси, Христос!
Кофту - в шифоньер, рубашку с телевизора долой, тапки - рядышком;
конфеты, яблоки, печенье - в сервант. А горшок нарочно выносить не буду.
Для принципа: пусть сама.
Вера Ивановна сдернула со спинки кровати тяжеленную черную рясу,
перекинула через плечо - ох, длинна! Вот уж уродился батюшка так батюшка,
ничего не скажешь, солидный мужчина. Здорова Федула... Вовремя спохватясь,
Вера Ивановна истово закрестилась. "Что ж это я в озлоблении таком,
Господи?! Прям вся нервная стала: плюнь в рот - драться лезу!.."
Шура сидела на сундуке в первоначальной позе: недовольная, скрестив
руки на животе.
Вера Ивановна пошебаршила в печке кочергой и отвалилась на табуретку:
от низкого нагиба помутнело в глазах - давления не хватает.
- Что исть будешь, Шура, - вяло спросила она, - яйцо или картошки с
салом? Шура поглаживала серую кошку.
- Ишь какая головка махонькая... А у людей с ведро, а ума нет...
- Что исть, говорю, будешь? - уже с напряжением в голосе повторила
Вера Ивановна.
- Как вы, - поджав губы, прогундосила Шура, - ваша воля... Что ж я
чужим распоряжаться...
- Ишь ты! - всколыхнулась Вера Ивановна. - Поджала губы курьей
гузкой! На! Яйцо крутое колупай, молоко бери! Обиделась, старая беда!.. А
кошку брось! Чего к столу тащишь?!
Шура осторожно поставила кошку на пол, передвинулась к столу и
брезгливо повертела вилкой в кружке с молоком.
- Колхозное? Не буду, там говны одни.
- Откуда ж они там взялись, интересное дело? Молоко на ферме в кишки
резиновые льют, прям из сисок.
- И яйцо мне круто, мне бы мяконького, - капризничала Шура. Вера
Ивановна стукнула по столу черной высохшей ладошкой.
- Повар издох - мягкое варить! Ешь чего дают, не то в больницу сдам!
Не доводи до греха, Шура! Слушайся, покудова я здесь хозяйка! Мне с тобой
бодаться не под года.
- Батюшка приедет, пожалуюсь, - захныкала Шура. - Житья нету...
- Ты лучше матушке пожалься, - посоветовала Вера Ивановна, околачивая
Шурино яйцо о стол. - Матушка у нас жалостливая, до чего жалостливая... Ешь
яйцо, молоко пей! Кому сказано! - И, смягчившись, добавила: - С-под
Катиной коровы, не колхозное.
Только сейчас Вера. Ивановна заметила, что сама-то на ногах, присела на
табуретку.
В сторожке стало тепло. Чего ж поесть? Хотелось ей открыть баночку
ветчинки зарубежной, ветеранской, желеем залитой, тем более что мясо ей
Димка-регент - детский врач - велел есть для давления, чтоб выше