"Андрей Калганов. Родина слонов ("Шаман всея Руси" #2) " - читать интересную книгу автора

Ловкач ждал, что Истома пожелает его наградить. Он всегда щедро
одаривал Ловкача за драгоценный порошок. Вот только следующим утром часто
раскаивался в содеянном... Но дары обратно не забирал, да и от слов своих не
отказывался - радел о чести княжьей.
- Мне не нужна награда, не о своем, о твоем благе пекусь!
- М-м-молодец!
- Сказывал ты, что завтра обоз из детинца с добром выведешь...
Князь блаженно улыбнулся и кивнул, едва не потеряв равновесие и не
свалившись.
- И рабов, х-ха, на волю отпущу... К богам...
- Кмети, сам знаешь, озоруют, - издалека начал Ловкач, - добро княжье
боязно им доверить, растащат половину...
Истома со всем соглашался.
- Дозволь людей верных подобрать да проследить, чтобы с обоза ни одна
дерюга не пропала.
- Д-дозволяю, - глуповато ухмыльнулся Истома и погрозил Ловкачу
пальцем, - ковры там персидские, х-ха, а не дерюги.

Полдела сделано. Остается найти подходящих людей. Всякому не
доверишься - может и Истоме нашептать, что ближник худое задумал, или, не
приведи бог, сам руку в княжье добро запустит, а Ловкача оттеснит. Нет,
людей надо подбирать с толком. Эх, кабы были живы Нетопырь, Мясник и Хорь...
"С Жердем стакнусь, - решил Ловкач, - он Плешака с Филином подрядит, а
может, и еще кого из буевищенских, его дело... Я же пяток кметей возьму да
опою хорошенько, чтоб на ногах едва держались. Жердевы тати перережут кметей
да добро разбросают, будто Любомирова дружина поозоровала, а самое ценное в
переметные сумы спрячут - сливки с молока княжьего снимут..."
Прямо от князя Ловкач направился в палатку будущего подельника. Жердь
встретил его своей вечной ухмылкой:
- Чего пожаловал?
- Вели своим выйти, - угрюмо проговорил Ловкач, - дело есть...

* * *

Сутками позже. Детинец

На внутреннем дворе теснились телеги, ржали кони, сновала расторопная
челядь, рачительно увязывая тюки. Полуголые, лоснящиеся от пота люди сбились
с ног. Посреди двора стоял Ловкач, подгоняя их окриком или ударом плети:
- Пошевеливайся, недужные!
А солнышко жарило, и ближнику страшно хотелось забраться в тенек, снять
брони, оставшись в одной рубахе, и прикорнуть до первых звезд, когда
прохлада сползет на землю. Вместо этого Ловкач парился на солнцепеке,
утешаясь тем, что мучения скоро оборотятся в серебряную и золотую утварь, в
ромейские монеты и куски драгоценных шелковых тканей... Ох и жарит!
- Шевелись, - ругался ближник, - мухи сонные!
Пяток кметей, едва держащихся на ногах, тоже изнемогали. Ничего,
недолго им маяться. Вон возы уж полны. Выведут из детинца, а там и жить
кметям, пока обоз Куяб не покинет. В березняке, что за посадом, их и
кончат... Мужиков, что возами будут править, тоже придется перебить всех до