"Итало Кальвино. Паломар" - читать интересную книгу автора

древний город позволяет разрушать себя как снизу, так и с воздуха,
сопротивляясь им не больше, чем когда-то варварам, как будто признавая: это
не нашествие врагов извне, а проявление самых темных импульсов, искони
свойственных его натуре.
Но у города есть и другие души; одна из них живет согласием, что царит
между старыми камнями и все время обновляющейся зеленью, которые вовсе друг
другу не мешают наслаждаться милостями солнца. Используя свое расположение в
таком местечке - или благосклонность духа этих мест, - веранда Паломаров,
потаенный островок над крышами, мечтает под своим живым навесом повторить
великолепие садов Семирамиды.
Богатая растительность веранды отвечает вкусам всей семьи, но ежели
синьора Паломар вполне естественно перенесла на нее свойственное ей внимание
к вещам, которые она когда-то облюбовывала и приобретала, так как
чувствовала с ними внутреннюю близость, и которые составили ансамбль с
многочисленными вариациями - некое собранье символов, то другие Паломары
лишены такого свойства: дочка - поскольку молодежь не может, да и не должна
сосредоточивать свое внимание на том, что рядом, а интересуется лишь тем,
что далеко, супруг - поскольку слишком поздно смог избавиться от юношеского
нетерпения и осознать (но лишь теоретически): спасение только в приложении
усилий к реально существующим вещам.
Заботы садовода, для которого важны конкретное растение, конкретная
делянка, освещаемая солнцем в определенные часы, конкретное заболеванье
листьев, с коим нужно вовремя конкретным способом вести борьбу, чужды
разуму, работающему индустриальным методом, то есть склонному к принятию
решений, руководствуясь общей постановкой проблемы и моделью. Обнаружив,
сколь расплывчаты и неминуемо ошибочны критерии, бытующие в мире, от
которого он ждал универсальных, точных, Паломар понемногу снова принялся
строить отношения со внешним миром, ограничиваясь наблюдением за видимыми
формами; но поскольку он стал уже таким, какой он есть, соприкосновение его
с конкретными вещами оставалось все равно прерывистым и мимолетным, как у
людей, которые как будто постоянно напряженно думают о чем-то, чего на самом
деле и не существует. Процветанию веранды он способствует, - кыш! кыш! -
гоняя временами голубей, когда в нем пробуждается дремавший в глубине души
атавистический инстинкт защиты территории.
Птиц прочих видов Паломар не гоняет, а, напротив, привечает, игнорируя
ущерб, который могут нанести их клювы, поскольку видит в них посланцев
благорасположенных божеств. Визиты их, однако, редки: подлетает иногда
патруль из воронов, рассыпавшись по небу смоляными пятнышками и
распространяя (ведь меняется с веками и язык богов) ощущение жизни и
веселья. Было несколько дроздов, живых и грациозных, как-то - коноплянка,
ну, и воробьи, в своей обычной роли малопримечательных прохожих. Присутствие
над городом других пернатых замечаешь издали: осеннею порою эскадрильи
перелетных птиц, а летом - выполняющих фигурные полеты ласточек и каменных
стрижей. Иной раз долетают до черепичных волн чайки, загребая воздух
длинными своими крыльями, - возможно, двигаясь от речного устья вдоль
излучин вверх, сбиваются с пути, а может быть, подыскивают место для
свершенья брачного обряда, - и морские крики их сливаются с шумами города.
Веранда расположена двумя уступами: с террасы - бельведера -
открывается нагромождение крыш, поверх которых Паломар скользит как будто
птичьим взглядом. Он старается представить мир, как видят его птицы (под