"Итало Кальвино. Паломар" - читать интересную книгу автора

Паломар решил смотреть и все: фиксировать мельчайшие подробности того
немногого, что сможет разглядеть, довольствуясь соображениями,
непосредственно рожденными увиденным.
Он смотрит, как в сиреневом закатном небе возникает облако мельчайшей
пыли. Различает машущие крылья. Обнаруживает, что их тысячи и тысячи, они
заполнили весь небосвод. Бескрайнее пространство, прежде вроде безмятежное,
пустое, сплошь пронизывают легкие стремительные существа.
Движение перелетных птиц, которое наша генетическая память связывает с
гармоничной сменою сезонов, в принципе - успокоительное зрелище. Паломару же
оно внушает беспокойство. Может быть, подобное столпотворение в небесах
напоминает нам о нарушении равновесия в природе? Или просто нам, лишенным
внутренней уверенности, всюду чудится угроза катастрофы?
Думая о перелетных птицах, представляешь бороздящий небо длинною
шеренгой или клином четкий сомкнутый полетный строй, который сам напоминает
формой птицу, составленную из бессчетных птиц. Но этот образ не имеет
отношения к скворцам, по крайней мере к тем, что можно видеть осенью над
Римом, представляющим собой воздушную толпу, которая, все кажется, вот-вот
начнет редеть, рассеиваться, точно взвешенные в жидкости крупинки порошка,
но вместо этого, напротив, постоянно уплотняется, как будто из невидимой
трубы все время хлещет вихрь частиц, которые никак не насыщают раствор.
Облако растет, становится темней от крыльев, все отчетливее различимых
в небе, - знак того, что птицы приближаются. Их стая Паломару видится уже
объемной, так как некоторые из пернатых у него над самой головой, другие -
дальше, третьи и совсем вдали, и он все время замечает новых, крошечных, как
точки, растянувшихся, наверное, на много километров, соблюдая, - так кажется
ему, - между собой примерно одинаковое расстояние. Но впечатление
равномерности обманчиво, поскольку нету ничего трудней определения плотности
летящих птиц: где было только что черным-черно, глядишь - разверзлась
бездна.
Стоит несколько минут понаблюдать за положением птиц по отношению друг
к другу, и он чувствует себя как будто бы вплетенным в гладкую сплошную
ткань, частицей этого несущегося тела, образованного сотнями и сотнями
отдельных тел, меж тем вместе составляющих единую фигуру, как облако, столб
дыма или же струя, которые, при всей подвижности их вещества, имеют форму.
Но только начинает Паломар следить глазами за одним скворцом, как
пересиливает впечатление разъединенности отдельных элементов стаи, и вот уже
поток, который словно увлекал его, та сеть, которая его как будто бы
удерживала, исчезает, и он ощущает тошноту.
Так происходит, ежели, к примеру, Паломар, удостоверившись, что стая в
целом приближается, присматривается к скворцу, который удаляется, потом к
другому, тоже улетающему, но в другую сторону, и вскоре замечает: все
скворцы, казалось, двигавшиеся к нему, на самом деле разлетаются во все
концы, будто находится он в эпицентре взрыва. Но, переведя свой взгляд, он
видит: вон где собираются они, вливаясь во все более обширный и густой
круговорот, - так притягивает скрытый под бумагою магнит к себе железные
опилки, складывая их в узоры, становящиеся то темнее, то светлей, пока не
распадутся, на листе оставив просто россыпь.
Наконец нагромождение хлопающих крыльев обретает форму; надвигаясь, она
делается все плотнее - круглая, как шар, пузырь или дымок, идущий изо рта
героя комикса, который представляет себе небо, полное скворцов, крылатую