"Итало Кальвино. Паломар" - читать интересную книгу автора

повторяет: "No es verdad, неправда то, что сказал этот senor*. Что это
значит - неизвестно".
______________
* Это неправда... сеньор (исп.).


Непарные туфли

В одной из стран Востока на базаре Паломар купил, случилось, пару
шлепанцев. Дома он обнаруживает: туфли разные, и та, которая пошире,
сваливается с ноги. Тогда он вспоминает старого торговца, что сидел на
пятках в тихом уголке у груды тапок всех размеров, и видит мысленно, как тот
выискивает ему туфлю по ноге, дает примерить, снова запускает руки в груду,
выдает предполагаемую парную, и Паломар берет ее, уже не меряя.
"Быть может, - размышляет он, - и где-то в тех местах сейчас шагает
человек в непарных туфлях". Паломар воображает ковыляющую по пустыне
жилистую тень: что ни шаг с ее ноги слетает туфля - или же, наоборот,
сжимает ногу, как тиски. "Может быть, и человек тот думает сейчас о том, что
где-то существую я, надеется на встречу, дабы совершить обмен. Связавшие нас
узы и конкретней, и яснее большей части связей меж людьми, однако мы с ним
никогда не встретимся". Из солидарности с неведомым собратом по несчастью он
решает продолжать ходить в непарных туфлях, чтобы сохранить зеркальное
отражение и редкую взаимодополнительность хромающих на разных континентах
ног.
Паломару неохота расставаться с этой мысленной картиной, но он знает,
что она не соответствует реальности. К той груде тапок на базаре добавляется
периодически очередная партия, и в глубине горы все время будут оставаться
две разрозненные туфли, но, пока старик не исчерпает все запасы (вероятно,
этого и не случится, а когда не станет старика, и лавка, и товар достанутся
наследникам, а после - их потомкам), довольно будет покопаться в груде,
чтобы найти две туфли, составляющие пару. Ошибка скажется, лишь если среди
покупателей старинного базара сыщется еще один такой же ротозей, но это,
может быть, произойдет через века. Любой процесс из нарушающих миропорядок
необратим, но их последствия маскирует или отдаляет пыль огромных чисел,
которая дает, по сути, безграничные возможности для появления новых
симметрии, пар, комбинаций.
А вдруг оплошность Паломара стала исправлением промаха, допущенного
кем-то прежде? Вдруг его просчет привел не к беспорядку, а к порядку? "Может
быть, старик отлично знал, что делает, и, дав мне туфли разного размера,
устранил несоответствие, которое веками крылось в той переходившей по
наследству груде".
Неведомый собрат, возможно, ковылял совсем в другие времена, и
симметричные шаги перекликаются теперь не только через моря, но и через
века. Однако чувство солидарности в душе синьора Паломара не слабеет. Он все
шаркает и шаркает просторным шлепанцем, чтоб отражению было легче.


ПАЛОМАР И ОБЩЕСТВО

О прикусывании языка