"Итало Кальвино. Тропа паучьих гнезд" - читать интересную книгу автора

- Ну как, Пин, на это у тебя тоже готов ответ?
Пин смотрит на них снизу вверх сквозь густую копну жестких волос,
закрывающих ему весь лоб.
- Разрази меня гром! Так я и знал. Посмотрите, он только о моей сестре
и думает. Поверьте мне, он никогда не перестает о ней думать. Он прямо
влюблен в нее. Влюбился в мою сестру, ну и отчаянный ты парень!
Все громко хохочут, дают ему подзатыльники и наливают стакан. Вино Пину
не нравится. Оно дерет горло, и по коже бегут мурашки. После вина безумно
хочется смеяться, кричать и безобразничать. Но Пин пьет. Он выпивает залпом
стакан вина, так же как затягивается сигаретой, так же как по ночам с
отвращением подглядывает за сестрой, валяющейся на постели с голыми
мужчинами. В такие минуты ему кажется, будто его кто-то грубо ласкает,
царапая кожу, и во рту у него появляется противный терпкий привкус, как от
всего, чем занимаются мужчины: от табака, вина, женщин.
- Спой, Пин, - говорят ему.
Пин поет хорошо - серьезно, с чувством, поет ломающимся детским
голосом. Он поет "Четыре времени года".
Увижу волю наяву
и ту, по ком я сохну,
хоть ночку с милой поживу -
и на свободе сдохну!
Мужчины слушают молча, опустив глаза, как в церкви во время молитвы.
Все они побывали в тюрьме. Кто не сидел в тюрьме, тот не мужчина. Старая
тюремная песня наполнена тем щемящим чувством, которое разливается по телу
поздно вечером в камере, когда надзиратели запирают на засов решетки, когда
мало-помалу затихают ругань и ссоры и слышен только голос, поющий вот эту
самую песню, которую поет теперь Пин, и никто не кричит ему, чтобы он
заткнулся.
Лежу - рука под головой,
луна - через решетку.
Лежу и слышу - часовой
дерет на вышке глотку 1.
1 Перевод Е. Солоновича.

По-настоящему в тюрьме Пин никогда не сидел. В тот раз, что его
собирались отправить к "подонкам", он дал деру. Время от времени он
попадается в лапы местной полиции за набеги на овощные лотки, но тогда он
так верещит и плачет, что полицейские, не выдержав, отпускают его. Однако в
камере предварительного заключения Пин побывал и знает, что это такое.
Поэтому поет он хорошо, с чувством.
Пин помнит все старинные песни, которым его обучили завсегдатаи
трактира. В них рассказывается о кровавых убийствах. Он знает песню
"Вернись, Казерио..." и ту, о Пеппино, прикончившем лейтенанта. Все
загрустили, уставились в лиловое дно стаканов, разомлели, но Пин вдруг
поворачивается на каблуках и, окутанный клубами табачного дыма, орет во всю
глотку:
- "Глажу я по волосам - говорит она: не там! Ниже надо, знаешь сам.
Коли любишь, дорогой, дальше руку запусти".
Мужчины принимаются дубасить кулаками по цинковой стойке, служанка
спасает скачущие стаканы, все кричат: "Гу-у-у" - и хлопают в такт руками. А