"Акилле Кампаниле. В августе жену знать не желаю" - читать интересную книгу автора

вошел. - И громко прибавил: - Хорошо. Что вам спеть? Эстрадную песенку?
Арию? Церковное песнопение? Что-нибудь танцевальное? Мне все равно, потому
что все равно ничего петь не умею. Только хоть подскажите слова...
- Спойте, - сказал Павони, - какой-нибудь...
Но он не договорил. Одним прыжком Суарес вскочил на подоконник,
бросился вниз, к счастью, не повредившись, и теперь бежал через рощу к
деревне.
Все выглянули в окно.
- Какой прекрасный вечер! - сказал Ланцилло.

* * *

Дочь Павони встала и подошла к отцу, уставив на него свои голубые
глаза. Он поцеловал ее в лоб. Павони выказывал к ней ту печальную нежность,
с какой относятся к больным детям, которым нельзя говорить, что у них за
болезнь.
- Моя милая дочь, - сказал он гостям, держа ее в объятиях, - светоч
дома, утешение старого отца!
Он взял ее рукой за подбородок и, глядя на нее с огромной нежностью,
спросил:
- Это правда, что ты моя добрая фея?
Девушка кивнула, взглянув в лицо отцу громадными обожающими глазами.
Гости стояли, как зачарованные.
Потом она, показывая на видневшуюся в окно рощицу, сказала гостям:
- Там, где растут деревья, папа будет развивать зад.
Все изумленно и сконфуженно переглянулись. Павони с глубокой грустью
покачал головой. Девушка подошла к нему и, обняв его, спросила:
- Правда, папа, что ты там будешь развивать зад? Мне и садовник об этом
сказал.
- Да, милая, да, - сказал Павони, гладя ее по голове. Было заметно, что
он очень страдает.
- Будет развивать зад с гомиком, - объяснила девушка гостям, с
нежностью глядя на родителя.
Джедеоне отвел в сторону хозяина дома, у которого в глазах стояли
слезы, хоть он и старался не показывать этого дочери, и спросил у него:
- Почему эта девушка выражается столь непочтительным образом о своем
старом отце? Я бы не стал этого терпеть.
Павони горько улыбнулся.
- Во-первых, - сказал он, - я не старый. - Затем повернулся к дочери и
сказал: - Дорогая, выйди-ка на минутку.
Молодая, свежая девушка поднялась и вышла в соседнюю комнату.
- Дело тут, - сказал отец, качая головой, - в печальном романе, который
я назвал бы, владей я пером романиста, "Месть наставника".
Гости изумленно молчали.
- Потому что, - продолжал старик, - его героем является как раз
наставник, который погубил мою дочь, понимаете? Он погубил ее! - Бедный
старик потряс кулаком и вскричал сдавленным голосом: - Проклятый! Если бы он
оказался здесь, этот гнусный тип, этот вероломный и злобный человек, я бы
ему такое сказал! Но, впрочем, он уже умер, и мир праху его!
Он овладел собой и со слезами на глазах поведал гостям историю, в