"Виктор Михайлович Кандыба. "Магия" - энциклопедия магии и колдовства " - читать интересную книгу автора

Слова эти ни в малейшей степени не соответствуют тому, что он видит,
узнает, переживает. Факт остается фактом: других слов у него нет. Но в
большинстве случаев человек даже не сознает этой подмены, т. к. сами его
переживания в их подлинном виде сохранятся в его памяти лишь несколько
мгновений. Очень скоро они бледнеют, становятся плоскими и заменяются
словами, поспешно и случайно притянутыми к ним, что бы хоть так удержать их
в памяти. И вот не остается уже ничего, кроме
Этих слов. Этим и объясняется, почему люди, имевшие мистические
переживания, пользуются для их выражения и передачи теми формами, образами,
словами и оборотами, которые им лучше всего известны, которые они чаще
всего употребляют и которые для них особенно типичны и характерны. Таким
образом, вполне может случиться, что разные люди по-разному опишут и
изложат одно и то же переживание. Религиозный человек воспользуется
привычными формулами своей религии и
Будет говорить о распятом Иисусе, Деве Марии, Пресвятой Троице и тому
подобном. Философ попытается передать свои переживания на языке метафизики,
привычном для него, и станет говорить о "категориях", "монадах" или,
например, о "трансцендентных качествах", или еще о чемто похожем. Теософ
расскажет об "астральном мире", о "мыслеформах", об "Учителях", тогда как
спирит поведает о душах умерших и общении с ними, а поэт облечет свои
переживания в язык сказок или опишет их как чувства любви, порыва, экстаза.
Мое личное впечатление о мире, с которым я вошел в соприкосновение,
состояло в том, что в нем не было ничего, напоминающего хоть одно из тех
описаний, которые я читал или о которых слышал.
Одним из первых удививших меня переживаний оказалось то, что там не
было ничего, хотя бы отчасти напоминающего "астральный мир" теософов или
спиритов. Я говорю об "удивлении" не потому, что я действительно верил в
этот "астральный мир", но потому, что, вероятно, бессознательно думал о
неизвестном в формах "астрального мира". В то время я еще находился под
влиянием теософии и теософской литературы, по крайней мере, в том, что
касалось терминологии. Очевидно, я полагал, не формулируя свои мысли точно,
что за всеми этими конкретными описаниями невидимого мира, которые
разбросаны по книгам по теософии, должно все-таки существовать нечто
реальное. Поэтому мне так трудно было допустить, что "астральный мир",
живописуемый самыми разными авторами, не существует. Позже я обнаружил, что
не существует и многое другое.
Постараюсь вкратце описать то, что я встретил в этом необычном мире.
С самого начала наряду с "раздвоением" я заметил, что взаимоот ношения
между субъективным и объективным нарушены, совершенно изменены и приняли
особые, непостижимые для нас формы. Но "объективное" и "субъективное" это
всего лишь слова. Не желая прятаться за ними, я хочу со всей возможной
точностью передать то, что я действительно чувствовал. Для этого мне
необходимо сначала объяснить, что я называю "субъективным" и что
"объективным". Моя рука,
Перо, которым я пишу, стол все это объективные явления. Мои мысли,
внутренние образы, картины воображения все это явления субъективные. Когда
мы находимся в обычном состоянии сознания, весь мир разделен для нас по
этим двум осям, и вся наша привычная ориентация сообразуется с таким
делением. В новом же состоянии сознания все это было совершенно нарушено.
Прежде всего, мы привыкли к постоянству во взаимоотношениях между