"Виктор Каннинг. Клетка [D]" - читать интересную книгу автора

вместе с сеньором Фарли". Счастливчик этот "сеньор", если "сеньорита" ему
благоволит.
Он следовал за машиной Ричарда, тоненько насвистывал сквозь зубы. В
конце концов ему же поручено "обеспечить легкий контакт"! А что может быть
легче, чем возобновить слежку завтра?
На виллу они вернулись уже ночью. Фабрина, домоправительница, оставила
им, к удовольствию Фарли, холодный ужин. А Саре день показался столь бурным,
что и есть не хотелось. Когда она вошла в просторную прихожую, прижимая
сверток к груди, Фарли сказал: "На мой счет не тревожьтесь. Я поем один, -
перевел взгляд с ее лица на сверток и улыбнулся. - Все понятно. Хочется
поскорей подняться наверх и вскрыть его, так?"
Она кивнула с признательностью и подумала: "Догадывается ли он -
наверно, да, он меня уже хорошо понимает - о моих сомнениях?" Сару
преследовал образ матери - смятенной, забывавшейся, укладывающей в сверток
грошовые безделушки...
- Верно, - сказала она, - именно этого мне и хочется, Ричард.
Услышав его ответ, она убедилась - Фарли ее опасения понимает. Сложив
толстые губы в простоватую улыбку, он пожал плечами и произнес: "Да вы не
волнуйтесь. Если в свертке окажется хлам, я не зареву. Как бы вы ни думали,
я считаю, вам не за что меня благодарить. Даже за бензин на поездку в
Лиссабон". Он коснулся ее щеки костяшками пальцев - так добрый дядюшка
стремится развеять глупенькие страхи маленькой племянницы. Потом отвернулся,
пошел на кухню и на ходу бросил: "Спокойной ночи. Приятных снов".
Груз переживаний затуманил Саре глаза на пути вверх по широкой
лестнице, ведшей к портрету матери, который теперь скрывался в глубокой тени
- свет горел только у входной двери.
В спальне Сара зажгла все лампы и села за маленький письменный стол у
окна. Взяв дрожащими руками маникюрные ножницы, она перерезала веревки и
липкую ленту на свертке. Из него выпали два других, завернутые в мягкое
белое полотно. Один - длинный и плоский, второй - прямоугольный и легче
первого. А между ними лежал белый незапечатанный и неподписанный конверт.
Руки Сары дрожали по-прежнему, когда она вынула оттуда сложенный вчетверо
лист писчей бумаги. Развернув его, увидела вверху герб виллы Лобита и сразу
узнала мелкий аккуратный старомодный почерк матери. Документ, составленный,
судя по дате, за неделю до ее смерти, гласил:

"О содержимом этого пакета известно отцу Ансольдо из Собора Богоматери
в Мончике, в присутствии которого он и был запечатан... "

Сара помнила отца Ансольдо. Фабрина сказала, что он умер.

"... а также сеньорите Мелине Монтес, моей личной служанке, которую я
обязываю передать его в полное и безраздельное владение моей дочери Саре
Брантон".

Документ подписала мать, заверили отец Ансольдо и Мелина, расписавшаяся
по-девичьи. Ниже был еще абзац, который мать добавила, видимо, когда
свидетели ушли:

"Сара, доченька моя, если это письмо попадет тебе в руки, поставь за