"Виктор Каннинг. Клетка [D]" - читать интересную книгу автора

безнравственного, но остроумного и очаровательного, не способного любить или
ненавидеть вполсилы. Такую женщину, понял он, гораздо лучше иметь среди
друзей, чем врагов. И теперь Ричард размышлял, что же унаследовала от нее
Сара. Конечно, упрямство и желание стоять на своем - снова и снова
возвращалась она к разговору о поясе, к бесповоротному решению отплатить им
Ричарду за спасение. В конце концов, чтобы уклониться от прямого ответа, он
сказал, что хочет подумать, к тому же пояс надо оценить, а он знает
швейцара-ювелира, который недавно отошел от дел и обосновался на вилле под
Албуфейрой. На днях он съездит к нему и покажет пояс. Предложение, очевидно,
уверило Сару, будто он смирился с ее даром, и о поясе речь больше не
заходила. Хотя окольными путями Сара добивалась от него полного согласия,
потому что за ужином непрестанно выспрашивала о будущем. Чем он собирается
заниматься? Откроет новый ресторан? "Нет, спасибо, - ответил он. - С меня
хватит". Поедет в Англию, купит там ферму? Раз или два он заговаривал об
этом, но понимал, что так не поступит. А потом, загнанный в угол, он выудил
из памяти совсем нелепую мысль: "Я знаю в Дордони большую старую фермерскую
усадьбу. И однажды подумал, что здорово было бы купить ее и превратить в
гостиницу". Замысел Сару очень обрадовал, она захотела узнать об усадьбе
все, и Ричарду пришлось, чтобы утолить ее любопытство, выдумывать разные
подробности. А между тем истина очевидна, только Саре он не хотел
признаваться - нет у него никаких планов. Он живет одним днем. Время от
времени ему подворачивается дело, которым он занимается от души. Вот и все.
Потом, по дороге в спальню, когда он, намереваясь пожелать Саре
спокойной ночи, остановился у порога ее комнаты, Сара, не колеблясь, без
смущения произнесла: "Я о своих родителях рассказала. А о ваших не знаю
ничего. Они живы?"
Секунду-другую Ричард думал, что ответит просто: "Нет, умерли", но
вдруг его захлестнуло непреодолимое желание выложить всю горькую правду, и
он сказал: "Мои мать и отец погибли. Однажды я вернулся из Найроби поздно
вечером, - а их зарезали туземцы из племени May-May".
Презирая себя за эти слова, он лежал и видел ее перекосившееся от ужаса
лицо, вспоминал, как она бросилась к нему, положила руки на плечи,
поцеловала, бормоча: "Ричард... бедный Ричард... " А потом повернулась и
исчезла в спальне.
Сейчас он жалел, что не сдержался. Его признание лишь еще больше
растрогало Сару, усилило ее желание отблагодарить своего спасителя. Ричард
взял со столика книгу, понимая: в эту ночь придется читать, пока книга не
выпадет из рук. Из открытого окна донеслась раскатистая быстрая трель
красношеего козодоя: кутук-кутук-кутук. Он кричал и в ту ночь, когда Ричард
прошел, подняв навес, в гостиную и увидел на полу убитых родителей.

Они беседовали любезно, однако любезность эта напоминала ходьбу по
тонкому льду - малейшая неосторожность грозила разрушить их и без того
натянутые отношения. Беллмастер презирал Брантона в основном потому, что его
легко оказалось купить и подчинить. И еще - он так и не смог избавиться от
зависти к полковнику, зависти необъяснимой, возникшей после давней сделки, в
которой в выигрыше остался Брантон. Будучи законным мужем Джин, он знал ее,
спал с ней. А пустив мужчину в постель, она отдавалась ему без остатка. Шла
на поводу у собственной плоти, с радостью предавалась чувствам. Между тем
Беллмастер ревновал ее даже тогда, когда сам сводил с мужчинами, чтобы