"Виктор Каннинг. Клетка [D]" - читать интересную книгу автора

Бирмингема и Манчестера, которые из пойманной форели делают чучела. "Так
проходит земная слава", - говорили древние римляне. Между тем однажды кто-то
заявил, что если я буду верно служить, то дорасту до генерал-майора. Нет,
даже не заявил. Пообещал. Впрочем, это совсем не значит, что у меня нет
отцовских чувств. Напротив. Посылайте ей деньги от моего имени сколько
хотите. Но за оскорбленное достоинство меня полагается вознаградить. Для
этого вы сюда и явились, верно?
- Совершенно верно.
- "Совершенно". Какое точное слово. - Брантон взял со стола ножик из
слоновой кости - такими разрезают книги - и забарабанил им по столешнице.
Потом вдруг улыбнулся и продолжил: - Итак, говоря языком Гедди, какую цену
за мои услуги вы считаете разумной?
Внезапно уязвленный тоном Брантона, Беллмастер произнес: "По-моему,
тысяча фунтов - плата достаточно щедрая".
- В год, конечно, - улыбнулся Брантон и перестал барабанить ножичком.
Беллмастер покачал головой, с трудом сдерживая гнев, который
собеседнику все-таки удалось в нем пробудить, и внешне спокойно сказал:
"Простите, Брантон, я веду речь о единовременном вознаграждении. И тысячи
фунтов более чем достаточно - согласитесь, от вас совсем ничего не
потребуется. Все устроит Гедди".
- Да, Гедди на этом собаку съел. Интересно, чего это вам вздумалось
взять Сару на содержание? Любопытно. Впрочем, дело ваше. Но тысяча меня
никак не устроит. Знаете, - вновь улыбнулся Брантон, - может статься, я
из-за вас под суд попаду. Вдруг вы начнете мухлевать с банком...
- Не будьте идиотом!
- Вот именно. Не хочу оказаться им. Боюсь, вам придется раскошелиться.
Беллмастеру вдруг нестерпимо захотелось поскорее отвязаться от Брантона
и уйти, поэтому он вкрадчиво предложил: "Хорошо. Зная ваше предложение и по
старой дружбе, я заплачу две тысячи".
- Нет между нами никакой старой дружбы, - покачал головой Брантон. -
Одна старая вражда. Но вам почему-то очень хочется уладить это дело, поэтому
я запрошу всего десять тысяч и пять - немедленно: нужно рассчитаться с
лавочником, букмекером и директором банка. - Он развалился в кресле,
тоненько засвистел сквозь зубы. В его ясных голубых глазах льдом искрилось
счастье. Впервые ему удалось взять Беллмастера в оборот и он наслаждался
этим.
... Они поладили на семи тысячах, Беллмастер подписал чек и вручил
Брантону, не сходя с места.
Когда Беллмастера увозили в "Роллс-Ройсе" по ухабистой дороге, он
потянулся к встроенному в автомобиле бару. Успокоить сейчас могла лишь
большая рюмка бренди. Впервые Брантону удалось поездить на нем верхом,
вызвать непривычную, смешанную с нетерпением ярость. "Из-за чего? - со
злостью спрашивал он себя и отвечал: - Наверное, попусту". Ведь он решил
откупиться от Сары и Брантона лишь потому, что когда-то Джин бросила ему в
лицо несколько гневных фраз, которые он так и не смог забыть. До сих пор она
стояла у него перед глазами, крича: "Ты испохабил мою судьбу, и пока я жива,
не смогу отомстить, не погубив себя. Но после смерти я вернусь - вернусь и
уничтожу тебя".
Глоток бренди начал успокаивать Беллмастера, аристократ устало тряхнул
головой. Вряд ли Джин говорила всерьез. Вероятно, в ней просто взыграла