"Владимир Кантор. Крепость (Семейный роман)" - читать интересную книгу автора

соглядатаи противника. Петя шагнул в коридор-прихожую, и Лина, придерживая
язычки замков, тихо прикрыла зверь.
- Совсем замучила меня утром, - пожаловалась Лина чуть слышно. - Трижды
"неотложку" требовала, мне уж звонить туда неловко было.
- Ничего, - тоже шепотом ответил Петя. - Четвертое управление на машине
ездит, не развалятся.
Лина согласно кивнула и двинулась на кухню, а он просочился в свою
сыроватую, даже промозглую, а зимой просто холодную комнату. Зимой здесь
выше пятнадцати градусов температура не поднималась. Поэтому в комнате
всегда стоял электрический камин - синий прямоугольный ящик из железа на
четырех ножках с открытой спиралью за решеткой. От выкрашенных масляной
краской в зеленоватый цвет стен несло сыростью. Петя воткнул штепсель
электрокамина в розетку, переоделся в теплый тренировочный костюм. Потом,
как пушкинский скупой свое золото, осмотрел книги, которые он сейчас
читал, перечитывал или собирался читать. Хоть Лина и ворчала по поводу
этих книг, что они ничего не стоят, Петя считал их своим богатством. Были
тут и учебники, вроде трехтомника Ландсберга по физике, и книги для мысли
и души: Норберта Винера "Творец и робот" и "Я - математик", Леопольда
Инфельда и Альберта Эйнштейна "Эволюция физики", Макса Борна "Моя жизнь и
взгляды", И.С.Шкловского "Что такое вселенная?", и любимые - "Эварист
Галуа" Инфельда и "Эйнштейн. Жизнь и взгляды" Б.Г.Кузнецова. Положив книгу
об Эйнштейне на нижнюю полку тумбочки, прикрепленной к деревянному
изголовью кровати, он вышел на кухню.
Между плитой и раковиной мостился небольшой кухонный столик, на нем
Лина чистила овощи, споласкивала их под струей холодной воды и сразу
бросала в кастрюлю с кипятком, уже стоявшую на огне. С самого отъезда
родителей в доме не варили больше мясных супов, потому что бабушке нужна
была легкая для усвоения еда, а Лина не возражала, ибо и себя хотела
ограничить в потреблении пищи, "чтобы не потерять форму". На второе обычно
был либо вареный язык, либо вареная вырезка, либо котлеты из вырезки. Все
это приносилось (да еще, скажем, докторская колбаса, от которой и в самом
деле пахло мясным духом) из распределителя, то есть столовой лечебного
питания, к которой бабушка была прикреплена как старый член партии. Но
таких, как она, было там немного. Пока она была здорова, Петя ездил с ней
на улицу Грановского, где отоваривались сами владельцы карточек, как
правило, мужчины с толстыми затылками и крутыми, могучими плечами, так что
маленькая, подтянутая, хотя и властная, бабушка Роза была каким-то
непонятным исключением. Получив сразу на несколько дней порции хорошо
упакованных продуктов, мужчины шествовали к своим служебным машинам, такие
одинаковые, что странно, как их узнавали шоферы, тоже, кстати, похожие
один на другого холуйскими рожами. Теперь они с Линой по очереди ездили в
распределитель "для членов семьи" около кинотеатра "Ударник".
- Ну, так что у вас с Лизой слышно? Уж мне-то, старушке по сравнению с
вами, к тому же твоей близкой родственнице, можешь в своих изменах и
флиртах сознаться!.. Скажи, завел новую девочку? Шучу, шучу. Ты спокойный
и верный. Это хорошо. И гением себя не мнишь. Нынешние гении либо
сумасшедшие, либо пьяницы. Никогда не обманывай любящую женщину, которая
все тебе отдала.
Петя похолодел от этих слов, потому что он и в самом деле подозревал,
что Лиза ему хочет "все отдать".