"Дмитрий Каралис. Чикагский блюз (Повествование в рассказах)" - читать интересную книгу автора

Мы с отцом нацепили червяков и забросили удочки рядом с бортом, чтобы
видеть поплавки. Мой почти сразу ушел под воду, и я, качнув лодку, вытянул
окушка размером с ладонь. Он затрепыхался в лужице на дне лодки, и отец
помог снять его с крючка. Тут же клюнуло у отца, но сорвалось. Он сменил
наживку и вытащил увесистую серебристую плотвичку.
- Брать? - спросил отец.
- Кинь в лодку, пусть валяется, - равнодушно сказал брат. - Мелковата,
но на живца может сгодиться...
Он уже несколько раз впустую пробороздил блесной-карасем водные
просторы и начинал нервничать. Мы с отцом почти одновременно сняли с крючков
по приличному окушку, и дядя Жора, порывшись в рюкзаке, заменил большую
бронзовую блесну на маленькую серебристую.
- Мы брали выпивку, чтобы не оставлять ее в палатке или чтобы пить? -
Отец насадил нового червяка. Ему, похоже, нравилась такая рыбалка.
- Пить, пить! - нервно сказал дядя Жора. - Вот я поймаю, и выпьем.
- А если не поймаешь?
- Не говори под руку! - огрызнулся дядька, закидывая блесну и склоняя
голову, чтобы услышать, как она плюхнется в воду. Из тумана донесся дряблый
взбульк, дядя Жора начал наматывать леску на катушку и шепотом
выматерился: - ...! Оторвалась! Такая хорошая блесна была! С вашей болтовней
тут ничего не поймаешь. Сидят, понимаешь, лясы точат...
Мы стали сочувственно выяснять, как оторвалась блесна: от
развязавшегося морского узла на леске или ее оторвала крупная рыба? Не
проронив ни слова, дядя Жора порылся в рюкзаке и вытащил новую блесну-с
красными перышками под окуня. Мы отвернулись к своим поплавкам, чтобы не
сглазить его рыбацкое счастье и не прозевать своего.
Дядя Жора сопел, шуршал курткой и, встав в полный рост, попросил:
- Пригнитесь, а то зацеплю!
Придерживая удочки, мы с батей присели на дно лодки и услышали, как
дядя Жора раскручивает над головой спиннинг, чтобы закинуть блесну подальше.
Лодка резко наклонилась в одну сторону, в другую, скакнул котелок, и я
услышал мат-перемат и удивленный всплеск сонной воды, в которую рухнул дядя
Жора. Лодка выровнялась, качнулась на волне, но тут же ее нос задрался
вверх - это фыркающий дядя Жора крепкими руками притопил корму, стараясь
быстрее влезть обратно. Я бросился ему на помощь, и лодка еще выше задрала
нос, словно собиралась выйти на глиссирование.
- Назад! - неожиданно рявкнул отец. - Он сам!
Корма двухвесельной прогулочной лодки (а именно таковой следовало
считать отвязанную от мостков посудину) имела фасонистую полукруглую спинку,
которая и мешала теперь дяде Жоре воссоединиться с большинством.
- Только не суетись! - тихо и властно сказал отец.
- Я не суечусь, - отплевывался от воды дядя Жора. - Мы и не такое
видали! Хрен ли нам... Ты же знаешь, я висел в небе над Сахали... Твою мать,
сапоги бы не потерять!
Мы с отцом присели на носу лодки, чтобы понизить центр тяжести и не
дать дяде Жоре перевернуть ее.
Сделав несколько попыток выпрыгнуть из воды и лечь на спинку кормы
животом, дядя Жора вопреки окрикам отца попробовал проникнуть в лодку с
борта - именно такая позиция, как совершенно негодная, перечеркнута красным
крестом на плакатах по правилам поведения на воде - и чуть не перевернул нас