"Дмитрий Каралис. Чикагский блюз (Повествование в рассказах)" - читать интересную книгу автора

атакуют его миску. Нам с Катькой нравилось, когда бабушка приглашает в свою
комнату с окнами на цветочные клумбы, дарит с пенсии какие-нибудь блокнотики
с авторучками и деликатно интересуется молодежным житьем-бытьем. С раннего
детства бабушка мирила нас с сестрицей. Улыбкой, ласковым шлепком она
превращала вчерашнюю лютую обиду в пустяк, и я вновь разговаривал с кузиной,
словно ничего и не было. Стоило бабушке обнять меня, как с души сходила
тяжесть - я снова видел небо синим, чувствовал запах цветов, слышал густое
жужжание шмеля на желтом цветке акации, а ведь еще пять минут назад изнывал
от тоски и думал, как плохо живется на этом свете, хоть в петлю лезь...
Катька - та вообще ходила к бабушке как на исповедь, чем вызывала в тете
Зине ревность. Они подолгу беседовали при закрытой двери, пили чай, и потом
Катька выходила повеселевшая, с таинственной улыбкой на лице. Иногда она
приходила в бабушкину комнату делать влажную уборку, и что удивительно - ее
никто об этом не просил; у себя она могла месяцами не прибираться, а к
бабушке шла весело, с каким-то комсомольским задором...
Дядя Жора с папой вернулись нескоро, сказали, что бабушка зажигала
свет, чтобы принять лекарство, а сейчас она легла спать, и партию они
доиграют завтра.
- Может, все-таки лучше в больницу? - Отец в раздумье прошелся по
веранде. - Обследоваться, подлечиться.
- Ну не хочет она! - развел руками дядя Жора. - Что мы можем поделать?
- Настоять! Уговорить! - остановился отец.
- А смысл? Врачи же не требуют! - Дядя Жора отодвинул от края стола
доску с загнанным в угол черным королем и принялся стелить постель. - Ладно,
завтра решим!
- Не вздумай ночью двигать фигуры! - шутливо сказал отец. - У меня все
ходы записаны. Помни - тебя ждет мат через два хода!
- Прорвемся! - беззаботно сказал дядя Жора, кинув подушку на диван и
завалился на боковую.
Мы с отцом захлопнули дверь и вышли. Уличный фонарь не горел, и беседка
огромным куличом поднималась из ночного сумрака. Вдоль забора темнели кусты.
Вершины елей упирались в бледное небо - на нем дрожали мелкие звезды. Вдруг
маленькая звездочка соскользнула с небосвода, чиркнула по краю серого неба и
погасла, словно ее и не было.
- Звезда упала, - сказал я.
- Что-то в этом году звездопад рано начался, - зевнул отец. - Обычно в
августе...
Мы подошли к нашему крыльцу и тихонько открыли дверь.
- А чего ты так поздно?
Отец включил свет перед лестницей на второй этаж, и тут же вокруг
лампочки забились мотыльки.
- Гулял с пацанами, - соврал я.
- Понятно. - Отец потянул дверь в свой коридор, и она заскрипела. -
Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. А инструмент у нас в сарае или в кладовке?
Плоскогубцы, отвертка...
- В сарае. А что?
- Бабушке кое-что обещал сделать...
- Ну-ну, - сказал отец.
Я поднялся в свою комнату, сел у открытого окна и стал думать о Светке: