"Сергей Кара-Мурза. Евроцентризм - скрытая идеология перестройки" - читать интересную книгу автора

- это всего лишь набор бледных штампов в рамках господствующих на
Западе взглядов. Их успех в средствах массовой информации сам по себе не
придает им никакой научной ценности, а говорит лишь о глубине кризиса
западной мысли. Потому что этот рецепт, основанный на стойком нежелании
понять, что представляет из себя реально существующий капитализм,
вероятно, является нежелательным с точки зрения жертв этой системы, и даже
не желаемым ими"
[18,
с. 13].
Основная причина, по которой кризис индустриализма с особо
разрушительной силой проявился именно в России, также лежит в плоскости
культуры. Ибо в культурном плане Россия всегда была химерой - частью
Запада, но не Западом; христианским миром, но не современным, а
традиционным обществом; традиционным обществом, но не Востоком.
В результате ключевые идеи западной цивилизации прививались на ствол
иного мироощущения и давали порой прекрасные, но аномальные,
гипертрофированные плоды. Если воспринималась идея прогресса, то она
приобретала уже не квази-религиозный, а совершенно религиозный смысл
(вспомним "Ювенильное море" Андрея Платонова).
Если импортировался марксизм и идея классовой борьбы (совершенно
внешняя для традиционного общества), то ей отдавались также с сугубо
религиозной страстью, не имеющей ничего общего с западным рационализмом,
как бы он ни был в некоторых случаях жесток. В "Чевенгуpе" буржуев и
полубуpжуев убивали как братьев, которым надо помочь очистить душу от
скверны классовой принадлежности.
Разумеется, когда кризис приобретал в России социально-экономическую
окраску (как в 1917 г. или сегодня), он также переживался гораздо
болезненнее, чем на Западе. Россия не имела того огромного буферного
механизма, при помощи которого Запад мог гасить возникающие неpавновесия -
колонии на первом этапе индустриальной цивилизации, и "третий мир" сейчас.
будучи традиционным обществом, Россия и не могла относиться к вошедшим в
нее народам как метрополия к колониям. Россия "наращивалась" на
полиэтническую матрицу, возникшую с самого начала при соединении в Русь
славянских, угро-финских и тюркских племен. В основе этой матрицы лежала
идея общей исторической судьбы и метафора семьи народов. Поэтому Россия
субсидировала окраины и была лишена важнейшего для Запада маневра путем
изъятия ресурсов из колоний и "экспорта кризиса" в колонии (Примечание 3).
Наш опыт особенно красноречив, ибо разрушаются несущие структуры
общества, как социальные, так и культурные, и в короткий момент разрыва,
на изломе видно то, что скрыто в спокойный период. Уже то уникально, что
если в Африке пропагандистом "бледных штампов" евpоцентризма является
компрадорская буржуазия, отказавшаяся от национальных культурных корней
("люмпен-буржуазия"), то в России - цвет нации, ее интеллигенция. И в
своем идеологическом энтузиазме она вынуждена даже предавать память тех,
кто еще недавно относился к числу ее интеллектуальных кумиров.
Возьмем структурализм. Редкий интеллигент, услышав это слово, не
возведет к небу очи: "Ах, Леви-Стpосс! Огромный, светлый ум". Но ведь этот
светлый ум отрицал евpоцентpизм всем своим трудом. Вот лишь некоторые
фрагменты из его работ:
"...Трудно представить себе, как одна цивилизация могла бы