"С.Кара-Мурза, и другие. На пороге 'оранжевой' революции " - читать интересную книгу автора

интернационализма людей труда и, можно сказать, маскировали этничность
социальной риторикой.
  Постмодерн отверг эту рациональность, уходящую корнями в
Просвещение и представленную в данном случае прежде всего марксизмом и
близкими к нему идеологиями. Отвергая ясные и устойчивые структуры общества
и общественных противоречий, постмодерн заменяет класс этносом, что и
позволяет ставить насыщенные эмоциями политические спектакли, из которых
исключается сама проблема истины. Здесь открывается пространство для ничем
не ограниченной мифологии, ценность которой определяется только ее
эффективностью.
  Опыт показал, что политизированная этничность может быть создана
буквально "на голом месте" в кратчайшие сроки, причем одновременно с образом
врага, которому разбуженный этнос обязан отомстить или от которого должен
освободиться. Достигаемая таким образом сплоченность и готовность к
самопожертвованию по своей интенсивности не идут ни в какое сравнение с тем,
что обеспечивают мотивы социальной справедливости или повышения
благосостояния. При этом большие массы образованных людей могут прямо на
глазах сбросить оболочку цивилизованности и рациональности и превратиться в
архаичную фанатичную толпу. Власть, действующая в рамках рациональности
Просвещения, с такой толпой в принципе не способна конструктивно
взаимодействовать (что и показали, например, события конца 80-х и 90-х годов
в Средней Азии, на Кавказе и в Югославии).
  В ряде случаев сдвиг к рациональности постмодерна провоцирует
нежелательную этнизацию и архаизацию обществ, как это происходит, например,
в развивающихся странах, переживающих новый всплеск трайбализма, усиления
родо-племенного сознания и организации. Не менее сложные проблемы обещает
неожиданный возврат казалось бы навсегда ушедшего в прошлое этнического
сознания в странах Запада. Но чаще всего агрессивное этническое сознание
разжигается в государствах переходного типа в политических или преступных
целях.
  На эту способность духовной матрицы постмодерна провоцировать и
искусственно интенсифицировать этногенез, указывают и антропологи. Дж.
Комарофф задается вопросом, не используется ли эта способность как средство
утопить борьбу за разрешение социальных противоречий в хаосе межэтнических
столкновений. Он пишет: "О нашем времени часто говорят как о периоде
множественности форм субъектности, расплывчатости чувства индивидуальности,
как о времени антитоталитарных сил, благодаря которым многое в нашей жизни
оказывается непредсказуемым, непоследовательным и полифоничным. Однако
неомодернистская политика самоосознания обнаруживает прямо противоположную
направленность на такое устройство мира, при котором от Узбекистана до
Юкатана, от Анкориджа до Карфагена и от Порт-Морсби до Порт-Элизабет
этничность и национальный статус используются как основы для складывания
тоталитарных, сплоченных и высоко централизованных субъектов как на
индивидуальном, так и на коллективном уровнях. Возможно ли считать, что
постмодернистское увлечение полиморфизмом является всего лишь извращением,
то есть что оно - некий результат этноцентричного евро-американского
буржуазного сознания, отражающего собственную политику безразличия по
отношению к требованиям и защите прав обездоленных?"
  Не будем здесь углубляться в этот вопрос, но отметим лишь, что
антисоветские революции в СССР и в Европе, сходная по типу операция против