"Сергей Кара-Мурза "Совок" вспоминает свою жизнь" - читать интересную книгу автора

культурному признаку. Как раз в 20-е годы, когда обсуждалась школьная и
культурная политика, началось это небывалое дело - снятие классовых различий
через освоение единого мира символов и единого языка. Тот, кто жил на
Западе, знает, что там об этом и помыслить невозможно.
Когда я начал писать этот раздел, именно обежал взглядом книжные полки,
мои любимые книги, особенно издания 20-х годов, раз уж о них речь. Вот
затрепанная, постоянно читаемая книга - переводы рассказов китайского
писателя 17-го века Пу Сун-лина "Лисьи чары". Это - одно из сокровищ великой
китайской литературы, вещь исключительно тонкая. На Западе о ней мало кто
знает, это достояние рафинированной элиты. Только у Ивлина Во один из его
таких рафинированных персонажей берет в руки эту книгу - так автор
подчеркивает исключительность этого героя.
В русскую культуру этот шедевр ввел "выдающийся советский знаток и
исследователь китайской литературы" В.М.Алексеев (с 1918 г. профессор
Петроградского университета, с 1929 - член АН СССР). "Лисьи чары" вышли в
СССР в 1922 г., вторая часть собрания Пу Сун-лина "Монахи-волшебники" - в
1923, тиражом 5150 экз., с замечательным предисловием В.М.Алексеева, которое
само по себе есть произведение высокой культуры. Эти книги сразу стали
библиографической редкостью, и в 50-е годы их переиздали уже большими
тиражами. А я помимо первых изданий, от отца, купил издание 1970 г., тиражом
50 тыс., которое тоже разошлось за несколько дней.
Наши философы-демократы ничего этого не видят. Почему? Я думаю, просто
злоба застит им глаза, и они жизнь видят в чудовищно искаженном образе -
недобром и несправедливом. Понятно, что после любой большой революции часть
людей и их дети не могут принять новый порядок - не лежит душа, и все тут.
Болят душевные раны, и тут уж логикой не возьмешь. Но если эти люди честны и
благородны, то они не лезут со своими старыми ранами отравлять жизнь другим.
Они даже в душе признают, что это неприятие у них - вещь сугубо личная,
интимная. А если они по роду занятий и темперамента вынуждены обращаться к
людям, то предупреждают их об этой свой личной антипатии, а в наблюдениях
стараются быть объективными.
Пример - М.М.Пришвин, писатель и острый наблюдатель своего времени. На
дух не терпел коммунистов и советскую власть, в своих дневниках не скрывал
этого - но всегда при этом оговаривался, что никакая другая власть не
вытащила бы Россию из ямы. 26 сентября 1921 г. записал в дневник очередной
крик души: "Часто приходит в голову, что почему я не приемлю эту власть,
ведь я вполне допускаю, что она, такая и никакая другая, сдвинет Русь со
своей мертвой точки, я понимаю ее как необходимость. Да, это все так, но
все-таки я не приемлю". А позже добавил: "Чувствую, однако, что философия
моя как-то краешком и очень неудачно прицепляется к моему личному
раздражению...". Такую позицию можно уважать - человек покопался в себе и
предупреждает, что его нелюбовь есть плод душевных мук, а не ума. А сейчас у
нас в академических журналах, со всем авторитетом якобы научного знания
вбрасывают в общество совершенно иррациональные утверждения - и хоть бы
малейшая оговорка. Может, у них это не плод ни ума, ни души? Актеры на
сдельной оплате?
Но это, конечно, неважно - антисоветская интеллигенция, независимо от
личной внутренней мотивации каждого приняла вполне определенную философскую
антропологию, представление о сущности человека и его правах. В этой
философии "низшие чины" человечества как бы вообще не существуют. Во всяком