"Владимир Петрович Карцев. Максвелл (Жизнь замечательных людей)" - читать интересную книгу автора

мистер Маккензи, и завершило оно долгий период борьбы Скотта за создание в
Эдинбурге новой школы, которая могла бы дать детям "классическое"
образование. Вальтер Скотт, Джон Клерк Максвелл и дядюшка Джордж учились
когда-то в Эдинбургской городской школе Хай-скул, которую дружно ненавидели
всем сердцем.
Академия была, несомненно, школой для избранных - плата за обучение
была здесь весьма высока, что объяснялось, во-первых, отсутствием поддержки
со стороны городских властей, во-вторых, хорошим составом преподавателей и,
в третьих, дороговизной роскошного здания, построенного для академии. "Такое
стремление взбесить городские власти, - сообщает старая эдинбургская
хроника, - весьма прискорбно, поскольку более скромное здание академии
придало бы более законченный вид спуску с Фредерик-стрит".


Так или иначе, академия была построена, и руководство ею принял "лучший
школьный воспитатель Европы", по выражению Вальтера Скотта, - архидиакон
Вильямс. Ему, возможно, масштаб академии казался мелким, и, пробыв в
качестве ректора два года, Вильямс начал подумывать о более почетном и
важном посте. И когда вновь образовавшийся Лондонский университет предложил
ему кафедру романской философии, он согласился. Уговоры Скотта и Маккензи не
помогли - Вильямс упорно стоял на своем. В конце концов попечители
согласились с его отставкой. Тем временем либеральное руководство
Лондонского университета узнало о жесткой консервативной позиции Вильямса в
вопросах церкви и вынудило его отказаться от кафедры. С другой стороны,
Вильямс не мог уже возвратиться в Эдинбургскую академию, где на его место
был назначен преемник. Вальтер Скотт писал о сложившейся ситуации в 1828
году:
"Написал Локкарту длинное письмо, о ситуации с Вильямсом и описал, как
он сейчас, сидя меж двух стульев,

Упал со звуком непочтенным
На свой крестец преосвященный".

С большим трудом Вильямсу удалось обрести свое персональное место, и он
теперь крепко держался за него. Своей главной задачей в академии он считал
пестование обожаемого "классического" образования, основной упор в котором
делался на латынь, греческий и английский языки, римских классиков и
священное писание, то есть как раз на то, что и ожидали видеть в академии ее
устроители. В дневнике Вальтера Скотта от 9 июля 1827 года встречаем
примечательную фразу:
"В одиннадцать посетил вместе с Маккензи новую Эдинбургскую академию. В
классе ректора м-ра Вильямса мы с удовольствием слушали на латинском
Вергилия и Ливия".
От поступающих в школу учеников ректор Вильямс требовал знания
Саллюстия и Вергилия, по его мнению, никто не должен поступить в школу, если
он не держит в памяти основ греческой грамматики и если он не способен
достаточно быстро и правильно переводить четыре книги евангелия и деяния
апостолов, если он не может перевести любое место из шести книг "Илиады".
Джеймс, несмотря на домашнее воспитание, по-видимому, удовлетворял этим
довольно высоким требованиям и был принят в академию.