"Владимир Петрович Карцев. Максвелл (Жизнь замечательных людей)" - читать интересную книгу автора

камнями, прибежал, негодуя, в эти места и только тут, сокрывшись, стал
созидать свою землю, столь же неплодородную, как плодородна была созданная
богом, - он опрокинул свои корзины в Скрилз, а все, что осталось, свалил у
Криффеля. Не очень-то органичны были эти рассказы в устах пресвитерианина,
признающего лишь библию источником церковной истории, ибо в библии всего
этого не было - уж это точно знала тетя Изабелла, придерживавшаяся
епископальной церкви.
Такое несоответствие семейных вероисповеданий долго служило яблоком
раздора: какого религиозного направления должен был придерживаться
Максвелл-младший? Споры длились долго, и принято было наконец соломоново
решение: утром в эдинбургское скучное воскресенье шел Джеймс Клерк Максвелл
в кирку святого Андрея со своим пресвитерианином-отцом, а после этого уже с
тетушкой Изабеллой - в добропорядочную епископальную церковь святого Джона.
Может быть, поэтому религиозные взгляды Максвелла были весьма эклектичны,
путаны и, с точки зрения многих теологов, даже еретичны.
Лето было наполнено развлечениями. Для всех, но не для мистера Джона.
Летом заканчивалась в Гленлейре постройка новых служб. Все чертежи были
лично выполнены мистером Максвеллом-старшим, он был сам производителем
работ, суровым приемщиком поступающих материалов. Он был занят до такой
степени, что не мог совершить свой обычный июньский визит в Эдинбург, и
Джеймс, вдвойне соскучившийся, приехав в Гленлейр, ходил по пятам за
родителем, наблюдая ход строительства. Мистер Джон с удовольствием разъяснял
Джеймсу все детали, продуманные до последней мелочи. И эта стройка, как и
все, что он видел в детстве, глубоко запала в душу Джеймса. Можно не
сомневаться в том, что через много лет при проектировании своей Кавендишской
лаборатории Джеймс Клерк Максвелл воссоздал в своем воображении процесс,
которому он был свидетелем. Кавендишская лаборатория поражает своей
продуманностью, как поражали своей продуманностью хозяйские постройки
мистера Максвелла в Гленлейре.
И еще одно, несомненно, повлиявшее на жизнь и судьбу Джеймса Клерка
Максвелла: у него в Гленлейре появилась новая игра. Об игре этой говорилось
в доме шепотом, вполголоса, само название ее, казалось, кощунственно
затрагивало недозволенное, хотя бы и в шутку. Игра называлась: "Дьявол,
дьяболо". Но так впрямую, полностью ее в Гленлейре не называли. Для
гленлейрцев существовал "дья--л", "д----л", причем юмористическое понижение
голоса при произнесении сего названия воспринималось всегда с пониманием,
как старая, но неизбежно добрая шутка. "Дьявол", а точнее - "дьявол на двух
палочках", был своеобразной юлой, волчком, раскручиваемым с помощью
веревочки, юлой, представляющей собой два конуса, сдвинутых вершинами. Не
существовало, казалось, в природе такого трюка, который Джеймс не мог бы
проделать с этим своеобразным волчком; он удивительно увлекся этой игрой, не
остывал к ней, когда все остальные остывали, пронес ее до профессорских лет,
возил с собой "дьявола" по разным городам, развлекал им студентов в Абердине
и Кембридже, выдумывал все новые и новые чудеса, которые "дьявол" доставал
из своих рыбных корзин и сбрасывал на землю в местах, неподсудных господу
богу, как это он сделал однажды в другом своем обличье - с рогами и
копытами.
"Дьявол" поехал с Джеймсом в Эдинбург, где его уже поджидали старая
академия и не чаявшие в нем души тетки. И еще его ждал в Эдинбурге друг.
Первый настоящий друг и защитник, правда, защитник робкий и слабый, более