"Лина Кариченская. Охота на Птицу-Огонь" - читать интересную книгу автора

словно старый, но давно потерянный друг.
Следующей проблемой было мое плечо. Я решил извлечь стрелу: все-таки яд
может и не убить, а вот побеги черного дуба угробят обязательно. Я сам
сделал надрез и вытащил остаток стрелы - не доверился дрожащим ручкам
Аурены. Рана дергалась, пульсировала болью. Я почти забыл что такое боль,
и теперь она портила мне настроение. А тут еще Аурена. Она так неловко
перевязывала мне плечо, беспрестанно задевал рану, раз за разом причиняя
мне лишние муки, что я в конце концов не выдержал:
- Это ж надо было уродиться такой безрукой. Аурена, неужели нельзя
поосторожней!
Она бросила на меня хмурый взгляд.
- Я, может быть и безрукая, а ты - убийца!
Я оторопел, словно она отвесила мне пощечину. В самом деле, лучше бы
она меня ударила. Ярость подступила к горлу и тут же, выплеснувшись через
край, схлынула. Я холодно глянул на нее.
- Hе надо разыгрывать из себя мои совесть и честь. Дай сюда бинт.
Я отобрал у нее скатку. Она не сопротивлялась, отошла в сторону и
уселась под деревом, повесив голову, демонстративно повернувшись ко мне
спиной. Все-таки она слишком слаба, странно, что ее хватило даже на эту
небольшую вспышку.
С трудом я закончил повязку, потом стал устраиваться на ночь. Аурена
уже легла.
Я завернулся в плащ, устроился поудобнее, но сон не шел. Волна злости,
прокатившись по душе, оставила мутный осадок. Обида - вот что грызло меня.
Она не должна была так говорить. Я не хотел убивать того волка.

- А? Что?
Вырванный из сна, я резко сел и застонал от боли. Перед глазами плавала
тьма, слишком плотная, чтобы быть просто ночной темнотой. То была тьма
беспамятства, яд черного дуба начал свое дело.
Разбудивший меня звук повторился. Значит, мне не почудилось, значит, я
еще владею сознанием, я действительно слышал плач одинокой души - волчий
вой.
- Тише, - услышал я шепот, руки Аурены легли мне на плечи, пригибая к
земле, - это всего лишь волк.
Я брежу? Кто же она такая, эта девочка, что волк для нее - "всего лишь"!
- Откуда такая смелость, - осведомился я, слыша свой голос словно со
стороны, - от природы или от глупости?
- От любви. Они любят меня, а тому, кого любят не причиняют вреда.
Рана горела огнем и в то же время даже под плащом, около костра (я
чувствовал его тепло распаленными щеками ) мне было нестерпимо холодно,
так холодно, что била дрожь, и я не мог ее унять. Впервые в жизни тело
отказалось служить мне, и от этого мне стало страшно. Hет таких слов,
чтобы передать этот страх. В нем потерянность, бессилие и одиночество.
- Аурена.
- Я здесь.
Ее руки коснулись моего лица, но почему они такие влажные и холодные?
Лишь миг спустя я осознал, что она отирает мне лоб влажной тряпицей.
- Аурена, я не хотел убивать того волка.
- Знаю.