"Роберт Кармер. Я - сыр" - читать интересную книгу автора

осматриваясь вокруг. В конце концов пришел менеджер - маленький лысый
человечек. Он взорвался от злости, стал размахивать руками и прыгать
вверх-вниз, как фигурка на карикатуре. Стадо продовцов принялось увозить все
эти тележки прочь. К великому удовольствию Эмми - ее смех был чудом для
ушей.
"Мы сделали это, Асс!" - говорила она. - "Мы сделали!"
Этим вечером, когда он провожал ее домой, он в первый раз ее поцеловал.
Это был первый поцелуй в его жизни. Он растаял от любви. Его тело пробирала
дрожь от всего, что он тогда почувствовал.

Т: Эмми Херц - это один из ключей?
А: Я думаю, да. Но возьмем ее отдельно, отдельно от всего другого.
Особенно после ее звонка однажды днем.
Т: Она звонила тебе?
А: Да, когда мы встретились в первый раз, я рассказал ей, что мы
приехали в Монумент, когда мне было всего лишь четыре года. Наша семья жила
до того в Новой Англии, в маленьком Пенсильванском городке...
Ревлингс-Пенсильвания... Это один день...

Голос Эмми вибрировал в телефонной трубке.
- Ты занят, Асс?
- Нет, а к чему это?
Звонки от Эмми всегда были тревожными. Иногда это была очередная идея
про "Номер". Что было похоже на пришествие Святого Инна рано утром и
одновременно на привидение, парящее по коридорам и не считающееся с
табличками на дверных ручках с надписью: "Не беспокоить."; или развитие того
же на трех разных языках, "Пожалуйста, не входите в нашу комноту слишком
рано." Иногда ей нужно было только поболтать. Она говорила с ним словно
неполным текстом идущего на экране фильма, она как бы смотрела телевизор,
переодически отрываясь от него. В другое время она могла сказать: "Я хочу
услышать стихи." Ее голос дрожал, он мог читать ей поэмы, каторые писал сам,
но выдавал за чужие произведения неизвестного поэта: "Моя любовь к тебе, как
то далекое окно..."
Но эти звонки могли быть разными. "Смотри, Асс," - говорила она. - "Я в
газете. Я капнула своему отцу и его гостю, редактору из
Ревлингса-Пенсильвания. Он приковылял сюда. Если не ошибаюсь, ты тоже взялся
от туда?"
В тот раз снова перед Адамом предстал ряд ярких впечатлений, когда
автобус мчался в ночи - вся та их спешка.
Эмми продолжала: "Слушай, этот парень говорит, что он жил в Ревлингсе
всю свою жизнь, и он не может вспомнить каких-либо Фермеров. Не фермеров на
ранчо, а твой фамильный род Фермеров. Он говорит, что знает всех в городе.
Ты не говорил, что твой отец служил страховым агентом в Ревлингсе"
- Я не знаю. - ответил Адам. - Это так важно?
- Нет, действительно, это не важно. Этот человек только пришел, и когда
мой отец сказал ему, что ваша семья также из Ревлингса, он подумал, что он
может написать что-либо о вашем роде, собранном воедино. Когда он не смог
вспомнить каких-либо Фермеров именно из Ревлингса, также и в страховом
бизнесе, и я полагаю, я подумала, что могу это проверить. Я думаю, что было
бы интересно узнать о вашем старом доме.