"Евгений Карнович. Мальтийские рыцари в России (Историческая повесть из времен императора Павла I)" - читать интересную книгу автора

Скавронский приехал в Неаполь, как обыкновенно езжали в ту пору за
границу русские богачи, старавшиеся прежде всего поразить иностранцев
роскошью и причудами. За дорожной его каретой следовал длинный поезд с
прислугою, составленною как из крепостных русских, так и из вольнонаемных
разных наций. За несколько дней до приезда в Неаполь русского посланника
пришел туда отправленный из Петербурга обоз с различными принадлежностями
домашней обстановки, которых нельзя было достать за границей. Самый лучший
отель в городе был заранее нанят для посланника за огромные деньги,
бессрочно, до того времени, пока он по приезде в Неаполь не выберет для
постоянного своего житья какой-нибудь роскошный палаццо, отделает его еще
лучше, чем он был прежде, и приспособит ко всем потребностям и удобствам.
Все главные помещения отеля были уже приготовлены в ожидании прибытия
знатного и богатого иностранца, и лишь в некоторые небольшие нумера
допускались постояльцы, да и то с условием очистить их немедленно по
приезде русского графа, если он того потребует.
В числе лиц, проживавших в отеле на таких неприятных и неудобных
условиях, была г-жа Лебрен, пользовавшаяся уже в Европе громкой
известностью как знаменитая портретистка. Она расположилась в отеле в
скромном помещении, со своими мольбертами, красками, палитрами и кистями и
не совсем спокойно ожидала той минуты, когда ей придется оставить удобное
для нее во всех отношениях помещение и сделать это единственно в угоду
русскому синьору. Когда Скавронский приехал в нанятый для него отель, то
ему или действительно показалось, или только из пустой прихоти он заявил,
что приготовленного помещения недостаточно для его многочисленной свиты, и
потому потребовал, чтобы из отеля выехали все постояльцы. Осведомившись
же, что в числе их находится г-жа Лебрен, которую он знал еще по слуху, он
отправил к ней мажордома графини с покорнейшею просьбою, чтобы г-жа Лебрен
не только не выезжала из отеля, но сделала бы его супруге честь личным
знакомством. При этом благовоспитанный Скавронский поручил мажордому
извиниться перед г-жой Лебрен за графиню, которая, будучи нездорова и
устав чрезвычайно от дороги, лишена была удовольствия сделать первый визит
г-же Лебрен. После такого внимания и любезного приглашения, повторенного
вслед за тем и самим графом, умная и образованная художница сделалась
постоянной гостьей Скавронских и не могла нахвалиться их радушием и самым
утонченным вниманием.
В записках своих, изданных под заглавием "Souvenirs", г-жа Лебрен
оставила несколько заметок о супружеской чете, с которой она вскоре после
первого визита свела самое близкое знакомство. На свидетельство г-жи
Лебрен, отличавшейся таким художественным вкусом и внимательно
присматривавшейся к каждой черте и к каждому оттенку лица, положиться,
конечно, можно, а между тем, по словам г-жи Лебрен, графиня Скавронская
была "прекрасна, как ангел", и одарена была от природы "всеми прелестями
чарующей красоты". Другая дама, баронесса Оберкирх, в своих "Записках"
заметила: "Скавронская идеально хороша; ни одна женщина не может быть
прекраснее ее", а граф Сегюр пишет, что головка Скавронской могла служить
образцом для головки амура.
Говоря далее о Скавронской, г-жа Лебрен пишет, что она была
чрезвычайно добра и снисходительна, но характер ее и образ ее жизни
отличались замечательными странностями. Она никогда и никуда не выезжала
без самой крайней необходимости, и ее не выманивали из палаццо даже