"Евгений Карнович. Мальтийские рыцари в России (Историческая повесть из времен императора Павла I)" - читать интересную книгу автора

признает над собою наследственную власть одной из христианских династий,
царствующих в Европе.
- А, это совсем другое дело, - с выражением удовольствия перебил
Павел Петрович. Он быстро приподнялся с кресел. Литта поспешил встать со
стула, но государь, с ласковым взглядом положив руку на его плечо, удержал
его на стуле и, смотря прямо ему в глаза, сказал твердым голосом: - При
таком условии орден непременно найдет поддержку в европейских государях.
Проговорив это, Павел опустился в кресло и, подперев лоб рукою,
упертою на стол, глубоко призадумался.
- Но, ваше величество, - заговорил Литта, - в настоящее время все
европейские государи настолько слабы, что ни один из них не может оказать
ордену действительной поддержки. Им всем, не исключая даже и самого
могущественного из них, римско-немецкого императора, французская революция
угрожает такими опасностями, что им приходится думать лишь о сохранении их
собственных священных прав. Только вы, государь, можете защитить нас, -
громко и трогательно произнес Литта.
С этими словами он вскочил со стула и, падая перед императором на
колени, как погибающий, простирал к нему руки... Павел был смущен и
взволнован. Он показал бальи глазами, чтобы он встал, а сам, отдуваясь,
заходил быстрыми шагами по кабинету. Литта, склонив голову, стоял молча,
выжидая, что скажет ему император.
- Я объявил себя протектором ордена, но затрудняюсь принять орден под
непосредственную мою власть, - начал он, продолжая ходить по комнате и как
будто рассуждая сам с собою. - Враги мои заговорят, что я сделал это с
целью новых территориальных приобретений, пользуясь теми смутами, которые
волнуют теперь Европу, а это было бы с моей стороны нечестно; да,
нечестно. Так или нет? - спросил он, остановившись вдруг перед Литтою.
- Государь! - отвечал почтительно Литта. - Держава ваша так обширна,
что присоединение к ней такого ничтожного острова, как Мальта - этой голой
скалы, возделанной вековыми усилиями тамошних жителей, не может породить
никаких толков, неблагоприятных для известного всему миру прямодушия
вашего величества.
- Тем более я должен быть осторожен и поддерживать о себе добрую
славу, - заметил с довольным видом император. - Враги мои могут говорить
обо мне что им угодно, но никто из них не решится сказать, чтобы я
поступал когда-нибудь коварно и вероломно. И во внутренней, и во внешней
политике я веду дела с полною откровенностию - начистоту... Вы, итальянцы,
- ученики Макиавелли, а я - русский царь, враг всякого лицемерия и
двоедушия как у себя дома, так и в моих сношениях с иностранными
кабинетами. Я объявил себя покровителем Мальтийского ордена; этим я сделал
первый шаг и пока не вижу надобности делать второй, то есть принять под
свою верховную власть ваше рыцарство. Если бы при настоящем положении дел
я вынужден был защитить Мальту вооруженною рукою от нападения
республиканцев и если бы пришлось мне таким способом приобрести этот
остров, то я прямо говорю вам, что, по праву завоевателя, я не затруднился
бы присоединить его к моим владениям...
- И это принесло бы существенную пользу России, - поспешил добавить
Литта. - Ей нужно иметь свой собственный порт на Средиземном море, а
Мальта представляет для этого все удобства: она лежит на пути между
Европою и Африкою, с которой Россия до сих пор не имеет еще никаких