"Евгений Карнович. Мальтийские рыцари в России (Историческая повесть из времен императора Павла I)" - читать интересную книгу автора

припадке страшного бешенства, и императрица, купив Гатчину у наследников
князя, подарила это имение великому князю Павлу Петровичу.
В продолжение тринадцати лет Гатчина была постоянным местопребыванием
наследника престола, и, так как он не любил приезжать в Петербург, то жил
здесь и зимою. В это время Гатчина стала обращаться в маленький городок,
обстраивавшийся по регулярному плану, одобренному ее владельцем. Будучи
императором, Павел любил проводить осень в Гатчине, устраивая в
окрестностях ее большие маневры. В Гатчину он приглашал гостей из
Петербурга, а иногда вызывал оттуда к себе сановников, с которыми желал
заняться в уединении какими-либо особенно важными делами.
В одно из таких его пребываний в Гатчине, ранним осенним утром, когда
только что начинало рассветать, в приемной государя, находившейся в нижнем
этаже дворца, были два посетителя. Один из них мужчина лет шестидесяти, но
еще бодрый и статный, с заметной выправкой военного служаки, был одет в
суконный кафтан пурпурового цвета, доходивший почти до пяток; на нем были
шерстяные чулки такого же цвета, а на голове бархатная скуфейка,
подходившая под цвет кафтана. Его смелый взгляд, его добродушное лицо и
яркая одежда казались совершенною противоположностью тому, что представлял
собою другой посетитель императорской приемной. Этот последний был
какой-то съежившийся старикашка, сутуловатый, с огромною, не
соответствующею его росту головою, в его больших и темных глазах,
опущенных вниз, виднелся какой-то зловещий блеск. Одетый в длинную черную
поношенную сутану, т. е. в рясу католических священников, с огромной
черной войлочной шляпой в руках, он стоял в углу приемной, смиренно
прижавшись к стене и сложив опущенные вниз руки, как будто стараясь
выказать свое ничтожество перед другим посетителем, который горделиво
расхаживал по приемной твердыми и мерными шагами и время от времени,
останавливаясь у окна, пристально посматривал на площадь, ожидая чьего-то
на ней появления. Заметно было, что оба посетителя царской приемной не
только не чувствовали взаимного влечения, но и тяготились присутствием
один другого, уклоняясь от всякого разговора.
Приемная государя была небольшая комната в два окна, выходивших на
полукруглый коридор, обращенный окнами на площадь. Белые из простого
полотна, низко опущенные занавесы с широким шерстяным басоном и такою же
бахромою отнимали много света у этой и без того уже довольно мрачной
комнаты. На стенах ее висели в золоченых рамах большие почерневшие от
времени картины, а все убранство ее состояло из простых деревянных,
окрашенных темною краскою стульев, обитых зеленою кожею, и простого о двух
складных половинках стола. С потолка спускалась люстра в виде стеклянного
круглого фонаря с одною свечою, а в простенке между окнами было большое в
вызолоченной раме зеркало. Как-то неприветливо и сурово, особенно среди
мертвой тишины, выглядывала эта царская приемная, и много в ней в разное
время было перечувствовано и волнения, и страха, да и настоящее ее
посетители, несмотря на их наружное спокойствие, не без тревожного биения
сердца поджидали появления государя. Оба они встрепенулись и вопросительно
взглянули друг на друга, когда на гауптвахте, расположенной под окнами
приемной, раздался барабанный бой, возвещавший о приближении ко дворцу
императора.
Чрез несколько минут камер-лакей растворил настежь двери, и в
приемную вошел Павел Петрович. По лицу его было заметно, что он находился