"Алехо Карпентьер. Концерт барокко " - читать интересную книгу автора

увидев, как выпирает у певицы грудь под туникой, украшенной греческим
орнаментом.
- Недаром ее называют немкой, - сказал негр, - сами знаете, по части
вымени немки...
- Но это же величайшая глупость, - перебил Хозяин. - Мосен Антонио де
Солис говорит, что Теутиле был полководцем в войсках Монтесумы.
- А здесь ее зовут Джузеппа Пиркер, и я знаю, что она спит с его
высочеством принцем Дармштадтским или, как говорят другие, Арместадским. Ему
надоел снег, и он живет в каком-то дворце этого города.
- Но Теутиле мужчина, а не женщина!
- Кто знает! - сказал негр. - Здесь есть очень порочные люди. Вот
посмотрите хотя бы на это.
Оказалось, что на Теутиле пожелал жениться Рамиро, младший брат
конкистадора дона Эрнана Кортеса, однако эту мужскую роль пела синьора
Анджола Дзануки...
- Эта тоже спит с его высочеством принцем Дармштадтским, - шепнул негр.
- Но... тут что же, все спят со всеми? - спросил скандализованный
мексиканец.
- А, тут все спят с кем попало!... Погодите, дайте послушать музыку,
сейчас началась очень интересная партия трубы, - сказал негр.
Мексиканец, сбитый с толку неожиданными поворотами действия, уже
заблудился в лабиринте событий, которые без конца запутывались,
распутывались и снова запутывались.
Монтесума молил императрицу Митрену - так вздумалось им назвать ее, -
чтобы та принесла в жертву свою дочь Теутиле ("Но, черт возьми! Теутиле был
ведь мексиканским полководцем!..."), прежде чем ее обесчестит разъяренный
победитель. Но (эти "но" можно было умножать до бесконечности) принцесса
предпочла убить себя на глазах у Кортеса. Она перешла через мост, теперь уже
и вовсе похожий на мост Риальто, и, исполненная чистоты и достоинства,
провозгласила:
La figlia d'un monarca,
in ostagio a Fernando? Il Sangue illustre
di tano Semidei
cosi ingrato avvilirsi! *
______________
* Дочери монарха стать заложницей Эрнана? Так унизить славную кровь
стольких полубогов! (итал.)

Тут Монтесума пустил стрелу в Кортеса, и на сцене началось такое
светопреставление, что мексиканец совершенно потерял нить всей этой истории
и пришел в себя, лишь когда заметил, что декорация переменилась: перед
зрителями возникли внутренние покои дворца с изображениями символов солнца
на стенах, и затем вышел император Мексики, одетый как испанец.
- Вот это странно! - заметил Хозяин, увидев, что синьор Массимилиано
Милер сменил маскарадный костюм, в котором он - он, сидящий здесь, в этой
ложе, богатый, богатейший негоциант, промышляющий серебром, - щеголял вчера
ночью, позавчера ночью или позапозапозавчера ночью или кто его знает когда,
а сменив, стал походить на римских аристократов, которые, гордясь строгостью
своих нравов, в отличие от сумасбродств Венеции, перенимали моды Мадрида или
Аранхуэса, как это, вполне естественно, делали во все времена богатые