"Алехо Карпентьер. Концерт барокко " - читать интересную книгу автора

furon i pojpoli cotanto idioti
ch' anche i propi tesor gl'erano ignoti, *
______________
* Долгие века народы были столь неразумны, что не ведали даже
собственных сокровищ (итал.).


и становится ясно, что в этих краях поклонялись ложным богам, а теперь
наконец под гром пушек и бомбард явилась истинная религия вместе с порохом,
лошадью и Евангелием. Цивилизация людей высшей расы воцарилась посредством
разума и силы... Но именно поэтому (здесь малинчизм Митрены отступает, и в
голосе ее звучит отвага) унижение, уготованное Монтесуме, недостойно людей
такой культуры и могущества: "Если с небес Европы сошли вы в эту часть
света, будьте правителем, сеньор, а не тираном". Появляется Монтесума в
цепях. Спор становится все более ожесточенным. Музыканты маэстро Антонио
безумствуют, подчиняясь неистовым взмахам дирижерской палочки; происходит
смена декораций, на какую способны только машинисты венецианской сцены, и,
словно сияющее видение, возникает озеро Тескоко с вулканами на заднем плане;
по озеру скользят индейские суда, и завязывается страшный морской бой,
кровавая схватка испанцев с мексиканцами. Крики ярости, тучи стрел, звон
оружия, сбитые шлемы, удары мечей, падающие в воду люди... Наконец на сцену
врывается кавалерия, довершая всеобщую неразбериху. Трубят трубы вверху,
трубят трубы внизу, пронзительно заливаются флейты и рожки; горит ацтекский
флот - вспыхивают фейерверки и зажигательная смесь, летят искры, валит дым,
пущена в ход вся пиротехника высшего класса. Вопли, смятение, крики,
гибель...
- Браво! Браво! - орал мексиканец. - Так оно и было! Так и было!
- А вы сами видели? - спросил насмешник Филомено.
- Видел не видел, а говорю, что было так, и баста...
Бегут побежденные, ускакала кавалерия, сцена завалена трупами и
ранеными, а Теутиле, словно покинутая Дидона, хочет броситься в догорающее
пламя и умереть по законам высокой трагедии, как вдруг Аспрано объявляет,
что ее собственный отец уготовил ей завидную участь: ее должны заклать, как
новоявленную Ифигению, на алтаре старых богов, дабы смягчить гнев тех, кто
на небесах вершит судьбы смертных.
- Ладно, как эпизод в классическом духе может сойти, - с некоторым
сомнением заметил мексиканец, когда красный занавес снова закрылся.
Вскоре опять раздался перестук молотков, означавший смену декораций,
вернулись на места музыканты, и после короткого симфонического вступления -
ничего хорошего не предвещавшего, если судить по раздирающим слух
гармониям, - узкая сцена открылась, и восхищенным взорам предстала
тяжеловесная башня, а в глубине - созданная с помощью световой техники
панорама великого города Теночтитлана. На земле валялись трупы, что
показалось мексиканцу не совсем понятным. И возобновилось запутанное
действие с участием Монтесумы, опять наряженного Монтесумой ("Мой костюм,
тот же самый костюм..."), плененной Теутиле, воинов, решивших освободить ее,
и Митрены, которая собиралась поджечь башню.
- Еще один пожар? - спросил Филомено в надежде, что повторится столь
великолепное зрелище. Но нет. Башня чудесным образом превратилась в храм, у
входа в который возвышалось изваяние какого-то страшного, уродливого,