"Алехо Карпентьер. Концерт барокко " - читать интересную книгу автора

длинноухого бога, очень похожего на дьяволов Босха, чьи картины так
нравились королю Филиппу II и до сих пор хранятся в могильно-мрачном
Эскориале. Одетые в белое жрецы называли этого бога "Училибос".
"Откуда они взяли это имя?" - подумал мексиканец.
Привели Теутиле со связанными руками и уже собрались приступить к
кровавому жертвоприношению, когда синьор Массимилиано Милер, из последних
сил напрягая голос, изрядно утомленный безудержным вдохновением Антонио
Вивальди, героически запел скорбную арию, вполне достойную поверженного
монарха персов: "Звезды, вы победили. / На моем примере мир убедится в
непостоянстве вашем. / Я был королем и хвалился божественной властью. /
Теперь я - жертва, скованный пленник, презренная добыча чужой славы, / и мне
суждено стать в грядущем лишь достоянием истории".
Пока мексиканец утирал слезы, вызванные столь возвышенными сетованиями,
занавес закрылся, вновь раскрылся, и мы перенеслись на украшенную в стиле
римских триумфов площадь с ростральными колоннами - главную площадь Мехико,
где реяли по ветру все флажки, вымпелы, штандарты и знамена, какие только
появлялись ранее. Входят пленные мексиканцы, с цепями на шее, горько
оплакивая свое поражение; зрители приготовились уже наблюдать новую бойню,
но тут происходит нечто непредвиденное, невероятное, чудесное и нелепое,
противное всякой правде: Эрнан Кортес прощает своих врагов, и, дабы
закрепить дружбу между ацтеками и испанцами, при общем восторге, под
радостные клики празднуется свадьба Теутиле и Рамиро; побежденный император
клянется в вечной верности испанскому королю, а хор в сопровождении струнных
и медных, играющих под водительством маэстро Вивальди победно и оглушительно
громко, славит наступление мира, торжество истинной религии и счастье,
дарованное Гименеем. Марш, эпиталама, общий танец, da capo, еще da capo, еще
da capo, и наконец красный бархатный занавес закрывается перед негодующим
мексиканцем.
- Вранье, вранье, вранье! Все вранье! - закричал он.
И, продолжая кричать: "Вранье, вранье, вранье! Все вранье", бросился к
рыжему монаху, который складывал партитуру, утирая пот большим клетчатым
платком.
- Вранье? Что именно? - спросил с удивлением музыкант.
- Все. Этот финал - чистая глупость. История...
- Историкам в опере делать нечего.
- Но... никогда в Мексике не было такой императрицы, и никакая дочь
Монтесумы не выходила замуж за испанца.
- Минутку! Минутку! - внезапно вспылив, воскликнул Антонио. - Поэт
Альвисе Джусти, автор этой "драмы для музыки", изучил хронику де Солиса,
которую главный библиотекарь знаменитой библиотеки святого Марка очень ценит
как документальную и точную. И там говорится об императрице, да, синьор,
женщине достойной, возвышенной и отважной.
- Никогда ничего подобного не видел.
- Глава двадцать пятая пятой части. А кроме того, в четвертой части
говорится, что две или три дочери Монтесумы вышли замуж за испанцев. Так что
одной больше или меньше...
- А этот бог, Училибос?
- Не виноват я, что у всех ваших богов какие-то невозможные имена. Сами
конкистадоры, стараясь подражать мексиканской речи, называли его Училобос
или как-то в этом роде.