"Алехо Карпентьер. Концерт барокко " - читать интересную книгу автора

интересом разглядывал на свободной от машинистов сцене синьору Пиркер
(Теутиле) и синьору Дзануки (Рамиро): певицы, уже разгримированные и одетые
в обычное платье, горячо обнимались и поздравляли друг друга - быть может,
слишком страстно целуясь - с тем, как хорошо - и это была правда - обе они
пели.
- Особое пристрастие? - спросил мексиканец, выбирая самые осторожные
слова, какие могли выразить возникшие у него подозрения.
- Да кому до этого дело! - воскликнул Вивальди и сразу заторопился,
услышав нетерпеливый зов прекрасной Анны Джиро, которая появилась, на этот
раз без блеска освещения и театральных эффектов, в глубине сцены.
- Чувствую, вам не понравилась моя опера... В следующий раз подыщу
сюжет из римской истории...
На площади мавры Часовой башни пробили молотками шесть раз, а вокруг
них уже спали голуби, и от каналов поднимался влажный туман, застилая эмаль
и золотые украшения часов.

VIII

Труба вострубит...
Первое Послание к коринфянам, 52


Промокшие под упорным мелким дождем суконные плащи отдавали запахом
хлева; мексиканец шагал мрачный, погруженный в свои мысли, не поднимая глаз,
словно пересчитывал мраморные плиты площади, казавшиеся голубыми в свете
городских огней; слышно было только его невнятное бормотание, в котором
мысли так и не выражались словами.
- Что это, вы как будто удручены этим музыкальным представлением? -
спросил его Филомено.
- Сам не знаю, - сказал наконец мексиканец, прервав свой
невразумительный монолог. - Маэстро Антонио задал моим мозгам работу этой
сумасбродной мексиканской оперой. Я - внук людей, родившихся в
Кольменар-де-Ореха и Вильяманрике-дель-Тахо, сын эстремадурца, крещенного в
Медельине, где крещен был и Эрнан Кортес. И тем не менее сегодня, сейчас
вот, со мной произошло нечто весьма странное: когда лилась музыка Вивальди и
развивалось сопровождавшее ее действие, я горячо хотел, чтобы
восторжествовали ацтеки, я жадно ожидал развязки, совершенно невозможной:
ведь я-то родился там и лучше всех знаю, как происходили события. Я сам себя
поймал на нелепой надежде, что Монтесума победит спесивого испанца, а его
дочь, подобно библейской героине, обезглавит выдуманного Рамиро. И я вдруг
почувствовал, как, стоя среди индейцев, натягиваю лук и страстно желаю
погибели тем, кто даровал мне имя и кровь. Будь я Дон Кихотом из
"Балаганчика маэсе Педро" *, я бросился бы с копьем и щитом против своих
единоверцев в шлемах и кольчугах. - А разве не в том и состоит назначение
театральной иллюзии, чтобы вырвать нас из обычной обстановки и перенести
туда, куда по собственной воле нам не попасть? - спросил Филомено. -
Благодаря театру мы можем вернуться назад и жить, независимо от теперешней
нашей телесной оболочки, в те времена, что ушли навсегда.
______________
* "Балаганчик маэсе Педро" - опера испанского композитора Мануэля де