"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу автораисполнения, ни к степени артистического перевоплощения. Всякий раз
аплодисментами встречались изгнанники, заговорщики, цареубийцы, мятежные певцы, все Эрнани; всякий раз освистывали предателей, стражников, клеветников, доносчиков, всех Сполетта. Глава Нации посчитал целесообразным отменить уже объявленную премьеру "Сибериа" Джордано и теперь, раздраженный, охваченный беспокойством, ожидал закрытия сезона "Аидой". Для этого спектакля привлекались невиданные здесь сценические средства. В нью-йоркской. фирме "Leady" заказали длинные трубы для триумфального шествия. Верблюды и слоны из недавно прибывшего цирка должны были участвовать в кортеже в сопровождении пятидесяти всадников из Третьего гусарского батальона, одетых на древнеегипетский лад и соответственно загримированных, если кто-то из них в достаточной степени не был схож с нубийцем или эфиопом по цвету собственной кожи. Еще ни одно представление не предпринималось с подобным размахом в постановке; высокой оценки заслуживали и хор, и оркестр, который, повинуясь уверенной дирижерской палочке, в последние недели достиг особенной сыгранности. Похвал достойны были костюмы и декорации, на "бис", как и следовало ожидать, пришлось исполнить арию "Ritorna vincitor..."( Вернись с победой к нам..." (итал), и второй акт начался в атмосфере напряженного 207 нетерпения, предвосхищения, всеобщего удовольствия; воодушевление ощущалось певцами на сцене, всеми участниками оперного спектакля по мере того, как драма приближалась к кульминации -возвращению Радамеса. Популярнейшую тему марша уже напевали всем залом. Действие подходило к захватывающей финальной сцене - двести исполнителей среди колонн и пальм. Гор и Анубис. На фоне Нила - расцвеченного электрическими лампочками Нила. И ударные инструменты: в клубах белого дыма взлетали тарелки, барабаны, бубны, литавры. Вторая бомба взорвалась за контрабасами, обратив в бегство музыкантов, - они карабкались на сцену, пытались спастись через партер, залезали в ложи, еще более усиливая панику, охватившую публику; зрители сгрудились в дверях, прыгали по креслам, толкались, кричали, били друг друга, топтали упавших, а на сцене -между обрушивавшимися декорациями - бежала, боролись, дрались, стараясь скорее достичь выхода на улицу, стражники фараона, жрецы, лучники, закованные в цепи пленные; среди падающих обелисков, сфинксов, обломков реквизита, бутафории метались солдаты Третьего гусарского батальона. "Гимн! Гимн!" -взывал Глава Нации, обращаясь к болонскому маэстро, а тот, бледный, изрыгающий ругань, стоял на своем пьедестале, пытаясь задержать музыкантов, разбегавшихся во все стороны, В оркестровой яма еще задержалось семь или восемь исполнителей, и ∙ ответ на взывания и выкрики:- "Гимн! Presto! (Быстро (итал) Гимн!" - врозвучало едва слышимое, жалкое мычание четырех скрипок, кларнета, гобоя и виолончели... Пока публика, скопившаяся на площади, приходила в себя, тогда как полиция выносила и выводила контуженных и потоптанных -тяжелораненых, правда, не оказалось, - Глава Нации смог убедиться в том, что взорвались не бомбы, а большие шумовые и дымовые петарды. "Надо возобновить спектакль", - приказал он Адольфе Бракале, который храбро сопровождал его во время обследования вместе с электриками. Но возобновить было невозможно: пороховой гарью пропитан весь зал, порваны декорации, лопнула кожа на 208 литаврах, расщеплены контрабасы, не опускался занавес, некоторые хористы в суматохе |
|
|