"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу автора

не то Шестнадцатого- розовый кринолин, 'напудренный парик, мушка на румянах,
красно-зеленый веер и черепаховый лорнет -показала ему, как можно танцевать
не танцуя, отбивать чечетку на одной каменной плитке, как можно вибрировать
по вертикали, почти не сходя с места.


54

Она вращала бедрами все быстрее и быстрее, а затем - все медленнее,
совсем медленно, пока не застыла в неподвижности, распространяя запах
пропотевшего атласа, более влажного, чем ее тело, - и все это сопровождалось
визгом кларнета и трубы, грохотом барабанов ансамблей Валенсуэлы и Корбачо.
Когда ряженые стали расходиться и - ярус за ярусом - начали гаснуть огни
театра, мулатка пригласила Главу Нации к себе, туда, где неподалеку от
Вифлеемской арки находился ее "скромный, но приличный", как она выразилась,
дом с патио, засаженным гранатами, альбаакой и кориандрами. Они сели в
коляску, запряженную тощей сонной кобылой, - извозчик то и дело подгонял ее
длинной палкой с гвоздем, - и потащились среди огромных, погруженных в сон
домов, от которых несло вяленым мясом, патокой и кухонным дымком, а легкое
дуновение моря посылало то с одной, то с другой стороны запахи жженого
сахара, кофе и раскаленной плиты, тяжелый дух стойла или шорной мастерской,
усиливало дыхание замшелых и просоленных старых стен, сырых от ночной росы.
"Охраняй мой сон, дружище", - сказал мне Глава Нации. "Не беспокойтесь,
дорогой друг, у меня есть все, что требуется", -ответил я, вытащив браунинг
из-за пазухи... И пока Глава Нации и мулатка Луиса находились за синей
дверью, я сидел на складном, табурете из коровьей шкуры, положив пистолет на
колени. Впрочем, никто и не знал, что мой Президент находится в этом городе.
Он сошел на берег с фальшивым паспортом в кармане, чтобы по телеграфу не
сообщили о его прибытии туда, куда он хотел нагрянуть нежданно-негаданно...
Запели петухи, рассеялась ночная тьма, и в какие-то считанные минуты воздух
заполнился обычным шумом и гамом: затрезвонили повсюду колокольцы повозок и
двуколок, зазвякали колечки занавесок, заскрипели жалюзи, замельтешили
корзины и подносы: "Цвеееты, цветочки! Щеотки, щеточки! Купите счастливый
билетик!" Появились и дерущие глотку наподобие грегорианских певчих торговцы
сладкими хлебцами, авокадо и маисовыми лепешками с острой начинкой; и
старьевщик, меняющий свистульки на бутылки; и продавцы газет, выкрикивающие
последние новости: кубинский авиатор Росильо сделал мертвую петлю лучше
француза Пегу;
55 самоубийство-самосожжение; захват бандитов в Камагуэе; волна холода
на высотах Пласетас - плюс тринадцать градусов по данным обсерватории;
сложное положение в Мексике, где происходит настоящая революция: об этом мы
знали из наводящих ужас сообщений Дона Порфирио, - и в нашей стране, да, в
нашей стране (ее название выкрикнул газетчик), одержал победу Атаульфо
Гальван (да, кажется, он сказал "победу") в районе Нуэва Кордобы...
Встревоженный, я разбудил Главу Нации, который спал, прижавшись своим
толстым волосатым бедром к полной, но стройной ноге мулатки. И вот уже
вместе с ним, безупречно одетым и исполненным достоинства, мы идем пешком к
пристани Сан-Франциско, где нас ждет грузовой корабль, готовый к отплытию...
Из шарманки, разукрашенной кисточками и портретами Челиты и Прекрасной
Камелии, вдруг вырываются пронзительные звуки пасодобля, аккомпанирующего