"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу автора

старательного произношения и словоупотребления, и в пылу красноречия обрушил
на собеседника лавину креольских, в том числе отборных, словечек, которые
тот в полной растерянности воспринял как речевое извержение каких-то
звукообразов, недоступных его пониманию. "Индейцы, негры", -да, но потом:
"Самбо, чоло, пеладо, аторанте, гуахиро, леперо, ихо-де-ла-чингада, чусма и
моралья", что Доктору Перальте пришлось перевести на французский,
усовершенствованный в стенах "Буа-Шарбон" мосье Мюзара как des propres-s
rien, das pignoufs, des galvaudeux, des jeanfoutres, des salopards, des
poivrots, des caves, des voyous, des escarpes, de la racaille, de la
merde...( Негодяи, хамы, сволочи, мужланы, бродяги, вахлаки, проходимцы,
подонки, мерзавцы и т. п. (фр.)) Но самое главное - тут Президент вернулся к
своему прежнему французскому -социалисты, социалисты
106 входящие во Второй Интернационал, анархисты, проповедующие
невозможное равенство, классов, толкающие к человеконенавистичеству
неграмотные массы; люд", использующие в своих интересах упрямство темного
народа, который отказывается от предлагаемого ему образования и фанатически
верит в манипуляции колдунов, кошмарные наваждения и в святых, которые,
похожи на наших святых, но отнюдь не наши святые, ибо для этого
невежественного народа, чуждого :грамоте, "Прекрасный бог" Амьенский -просто
Элегуа,"Распятый Христос" Веласкеса - Обатала, а "Пьета а Микеланджело -
Огун...
Вот чего, сдесь не понимают..." - "Понимают, понимают, больше чем вы
думаете", - заметил Именитый Академик, все более, размякавший и убеждавшийся
в правоте гостя. Это можно объяснить -и; он вернулся к Филиппу II, к герцогу
Альбе, перейдя затем к Америке Кортеса и Писарро, - объяснить испанской
кровью, исконным испанским темпераментом, испанской инквизицией, боями
быков: бандерильи, плащ и шпага, лошади с распоротым брюхом, блестки и
пасодобли.
"L'Afrique commence aux Pyrenees" (Африка начинается за Пиренеями (фр),
Такая, мол, кровь у латиноамериканцев течет в жилах, такова роковая
неизбежность. Народ там не похож на народ здесь, хотя, впрочем, есть и
некоторые приятные исключения, ибо в конце концов Сервантес, Эль Греко,
который, кстати говоря был открыт для мира гением француза Теофиля Готье...
В этот момент, не вытерпев, бывший школьный учитель, коим был Перальта,
подскочил от ярости: "Je vous emmerde' aves le sang aspagnol!" (На... я на
вас хотел вместе с вашей испанской кровью) И с горячностью, презрев всякий
пиетет, красочно живописал оторопевшему Именитому Академику, словно чередуя
картины волшебного фонаря, преступления Симона де Монфора и кровавые
Крестовые походы против альбигойцев, зловещую фигуру Робера Гискара, героя
его собственной драмы, приобретенной нашей Национальной библиотекой, драмы,
повествовавшей о том, как этот нормандский разбойник вырезал пол-Рима;
Варфоломеевскую, ночь -общепринятый синоним ужаса; преследования
гугенотов-"камизаров" в Севеннских горах,
107 массовые убийства в Лионе, кровопролитие в Нанте, белый террор
после Термидора и прежде всего - да, прежде всего, - если проводить более
точные параллели, последние дни Коммуны. Вот где французы, самые
интеллигентные и самые цивилизованные люди в мире, после того, как было
сломлено сопротивление революционеров, прикончили без колебаний более
семнадцати тысяч человек. Лазарет семинарии Сен-Сюльпис - "Oh Fuyez douce
image!" (Да, прелестная картинка! (фр.))- версальцы превратили в сплошной