"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу автора

тем больше людей покидало его - два артиллериста с лейтенантом, пятнадцать
рядовых с капралом, около семидесяти человек во главе с капитаном и т. д.
Мятежник остался почти в одиночестве, не считая - нескольких соратников , -
а кто знал, что у них на уме? - перед тем как ступить на топкую желтоватую
равнину, покрытую невысоким кустарником, среди которого зияли маленькие
окна - или, точнее, большие пятна - вязкой жидкой глины, похожей на
безобидную грязь мелкой лужицы. В один из этих колодцев и угодил Генерал
Хофман, пришпорив лошадь после того, как резко рванул ее за узду, чтобы не
напороться на колючую ветвь, преградившую путь. И лошадь, почувствовав, что
все глубже и глубже увязает в коварной топи, словно всасываемая мощным
вдохом, идущим из глубин земли, вдруг отчаянно заржала, прося помощи у
людей, и стала биться, напрасно стараясь вырвать из топи то задние, то
передние ноги. Однако отчаянные усилия не спасали ее от медленного, но
верного погружения. Генерал, уже по колена в этой бездонной грязи, пытаясь
вытащить из нее сапоги, словно наливавшиеся свинцом, дергая изо всех сил,
но, увы, тщетно узду и видя, что дикие броски лошади лишь ускоряют
неминуемую гибель, отчаянно возопил: "Петлю... Веревку... Ремень... Тащите
меня... Скорее!.. Петлю... Веревку... Канат!" Но люди, окружавшие адскую
лужу, хмуро и молчаливо в выжидательном спокойствии смотрели на замедленную,
жутко замедленную кончину своего начальника. "Умри, гад!" - сказал почти
шепотом капрал, которому Хофман несколько лет назад дал пощечину за
непочтительный ответ. "Умри, гад!" - сказал, повышая голос, сержант,
которого Хофман недавно не повысил в чине. "Умри, гад!" - сказ-ал
громогласно лейтенант, который долго и безуспешно выпрашивал высокую
награду - орден "Серебряная Звезда"., "Нет, ой, нет! Спасите, не дайте
погибнуть!" - взвыл начальник, хватая за уши лошадь, которая еще лязгала
зубами поверх трясины.


144

"Умри, гад!" - отвечал ему греческий хор. А вязкая жижа заливала шею,
подбородок, лезла в рот Генералу, который, захлебываясь, пытался еще что-то
произнести, но рот был уже полон грязи. Пузырьки от предсмертного хрипа,
неслышные стоны, финальный всплеск вместо агонии... Когда одна лишь фуражка
закачалась на зыбкой поверхности, кто-то из зрителей бросил на нее маленькое
распятие, но вскоре и оно было проглочено трясиной, вернувшейся в конце
концов к своему желто-зеленому спокойствию.
Отделавшись от противника, Глава Нации вернулся в столицу, чтобы
получить под сводами наскоро построенных арок и среди бумажных флажков и
гирлянд титулы "Миротворец" и "Благодетель Отечества", которыми наградили
его обе палаты Конгресса, движущие силы торговли и промышленности,
архиепископ со. своего высокого амвона, коадъюторы с других, менее высоких
амвонов и пресса на страницах газет, где со всеми подробностями была
представлена мастерски проведенная Президентом военная кампания с
опубликованием карт, усеянных черными флажками, которые указывали
направления наступательных и отступательных операций, прорывов, отходов и
место разгрома оборонительных линий врага - решающей битвы у четырех дорог,
битвы долгой, кровавой, тяжелой, поскольку на той стороне были
военно-стратегические знания, на этой - определенная доля тактической