"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу авторакулака свалил Ректора в фонтан центрального патио, и тот рухнул вместе со
своей традиционной шапочкой, традиционной мантией и прочими академическими атрибутами, чем тщетно пытался было внушить захватчикам уважение к собственной персоне... В три часа полицейские под командованием Лейтенанта Кальво, назначенного экспертом, ворвались в книжные магазины, где публике предлагались в массовых изданиях такие книги, как "Красная неделя в Барселоне" (брошюра о гибели анархиста Феррера), "Шевалье из Красного замка", "Красная лилия", "Красная заря" (Пио Барохи), "Красная дева" (биография Луизы Мишель), "Красное и черное", "Красная буква" Натаниэла Готорна - все, что представляло, по заключению эксперта, "Красную литературу", революционную пропаганду, во многом повинную в событиях, подобных происшедшим накануне во Дворце. Книги, сброшенные в фургоны, были отправлены в печь для сжигания мусора, построенную не так давно за городской чертой. "Захватите попутно и "Красную шапочку"!" - кричал вне себя от 187 возмущения один из книготорговцев. "Ты арестован, тоже мне остряк .нашелся", -заявил Лейтенант Кальво, препоручая его полицейскому... А позже -было уже около пяти пополудни - начались обыски в домах: полицейские, будто обрушившиеся с неба, бегали по крышам, влетали в патио, вносились в кухни, взламывали двери, заползали под кровати, шарили в шкафах, перевертывали ящики, вскрывали чемоданы - под плач женщин, вопли детей, проклятья бабок, под взрывы бешенства патриарха семьи, выкрикивавшего с кресла-коляски: этого туберкулезника позднее забили насмерть за то, что он утверждал, будто Глава Нации - сын шлюхи и покойная его матушка, донья Эрменехильда, причисляемая ныне к лику святых, до полного изнеможения ласкала некоего молодого гусарского офицера... арестах, задержаниях, исчезновениях "подрывных элементов", германских агентов, социалистов-германофилов, хотя в городе, казалось, жизнь, продолжалась в привычном .ритме. Загорались светящиеся рекламы вина "мариани." и медицинских препаратов, зазвенели звонки в кинематографах, и в то же время в кафе и барах люди безуспешно перелистывали вечерние выпуски газет, в которых .говорилось обо всем, но только не о том, чего все ждали. Похоже, и Черным клеткам была дана передышка. Оркестр пожарников в беседке Центрального Парка, как всегда по четвергам, сыграв марш "Sambre et Meuse", исполнял балетную музыку из оперы ."Самсон и Далила", пасодобли боя быков. По самым злачным улицам - Сан-Исидро, Ла Чайота, Эль Манге, Экономна, Сан-Хуан де Летран - фланировали завсегдатаи. Но как только часы пробили одиннадцать, началось - внезапное, дикое - наступление на бордели, ночные игорные притоны, таверны, салоны танцев, где еще звучали скрипочки и гитарки. Всех, кто не смог подтвердить, что он принадлежит к государственным служащим или кадровым военным - некоторые даже не успели одеться, - заталкивали в армейские грузовички и свозили в древнюю Центральную тюрьму; камеры, коридоры и внутренние дворы ее уже были битком набиты арестованными... А когда рассвело, террор в городе господствовал. 188 Аресты не прекращались. Вновь разъезжали Черные клетки. И однако, тем вечером, несмотря на террор и все ему сопутствующее, Мажордомша Эльмира, приводившая в порядок библиотеку в зале Совета Министров, обнаружила за "Всеобщей историей" Чезаре Канту подозрительную банку от "animal -crackers" (Печенье для животных (англ)), которая при досмотре оказалась бомбой грубой кустарной работы - своевременно успел обезвредить ее один из охранников |
|
|