"Владимир Васильевич Карпов. Взять живым! (про войну)" - читать интересную книгу автора

не видели фронта? И почему я не знал всего этого?"
Когда начало смеркаться, за Ромашкиным прибежал связной.
- Командир роты вызывает.
На НП Василий встретился с тремя сержантами - это были новые командиры
взводов. Кроме Ромашкина, ни один взводный не уцелел.
- Хватит мне к вам бегать, - беззлобно сказал ротный, и Ромашкин понял: в
трудные минуты Куржаков бывал в каждом взводе. - Решил вызвать вас.
Доложите о потерях.
Докладывали по очереди - по номерам взводов.
- Восемь убитых, четверо раненых, - сообщил Ромашкин.
- Раненых обычно бывает в два раза больше, а у тебя наоборот, - сказал
Куржаков.
- В землянке сразу шестерых одним снарядом, - стал оправдываться Василий.
- А ты куда смотрел? Людей на время артобстрела надо рассредоточить по
лисьим норам, пусть сидят. Будет прямое попадание - убьет одного, а не как
у тебя - сразу целое отделение.
Куржаков решил не ругать лейтенант в присутствии сержантов, но все же
наставлял:
- Или вот еще у некоторых с бутылками не получилось. Бросают, понимаешь, а
танки не горят. Надо на моторную часть кидать. В башню или на гусеницы -
бесполезно.
В землянку, согнувшись, влез комбат Журавлев:
- О, все начальство в сборе! Вовремя я пришел. Ну как, отцы-командиры?
Живых накормили? Мертвые похоронены?
- Кормим и считаем живых. Мертвым спешить некуда, - ответил Куржаков.
- Сколько людей осталось?
- Полроты наберется.
- Сколько танков подбили?
- Два.
- У тебя же семь на участке роты стоит.
- Пять артиллеристы сожгли. Моих два.
- Считай все.
- Что же получится, я семь и артиллеристы семь укажут - в донесении
четырнадцать будет. Кому это надо?
- Ты давай не мудри, - холодно сказал Журавлев, - уничтожено семь - так и
докладывай.
- Моих два, - упрямо сказал Куржаков, и ноздри его побелели.
- Ну ладно, математик, - сердито сказал капитан. - Получи вот карты.
Сегодня прислали. Начштаба в третью роту понес, а я для вас прихватил. -
Журавлев, шелестя картами, стал подбирать листы, проверяя маркировку.
- А эти зачем? - спросил Куржаков, показывая два листа с окраинами Москвы.
Журавлев понял скрытый смысл вопроса, ответил:
- На всякий случай.
- Для меня такого случая не будет, - сказал Куржаков. - И взводным моим
эти листы на давайте. Я пристрелю каждого, кто попятится.
Он протянул комбату листы. Журавлев какой-то миг молча смотрел на
Куржакова, но листы все же взял.
Ромашкин возвращался в свою траншею и думал о Куржакове: "Что за странный
человек? В бою улыбается, когда затишье - на людей рычит. Даже комбату
резко отвечал..."