"Бьой Адольфо Касарес. Изобретение Мореля" - читать интересную книгу автора

Вчера я припозднился, а сегодня работал без передышки, и все же кое-что
осталось на завтра; когда столько дел, мысли о вчерашней женщине не лишают
меня сна.
Накануне утром море затопило низину. Никогда оно не разливалось так
широко. Вода еще прибывала, и тут пошел дождь (дожди здесь редкие, но
невероятно сильные, с ураганным ветром). Пришлось искать укрытия.
Сосредоточив все внимание на скользком склоне, стене дождя, порывах
ветра и ветвях, преграждавших путь, я поднялся наверх, сообразив, что можно
спрятаться в церкви (там никогда никого не бывает).
Я зашел в помещение, отведенное для священника, - здесь он завтракает и
переодевается (среди обитателей музея я не видел ни священника, ни
пастора), - и вдруг передо мной оказались два человека, они словно не вошли,
а возникли из ничего, порожденные игрой света или воображения...
Нерешительно, неуклюже я спрятался внизу, у алтаря, среди ярких шелков и
кружев. Они не заметили меня. До сих пор не понимаю, почему.
Какое-то время я сидел, не шевелясь, съежившись в неудобной позе под
главным алтарем и, чуть раздвинув шелковые занавеси, смотрел, что происходит
в церкви, прислушивался к звукам, доносившимся сквозь бурю, глядел перед
собой на темные горки муравейников, на суету муравьиных дорожек, на больших,
светлых муравьев, на сдвинутые с места плитки пола... Слушал, как скользят
по стенам и падают с потолка частые капли, как бурлит вода в желобах, как
дождь стучит по земле, как грохочет гром; я сосредоточился на этом слитном
шуме бури, скрипах деревьев, реве моря, кряхтеньи балок, чтобы выделить
чьи-то приближающиеся шаги или голос, чтобы избежать еще одного неожиданного
появления...
Сквозь дождь и ветер пробились обрывки мелодии, ясной, очень далекой...
Потом музыка замолкла, и я подумал, что она - точно фигуры, которые, как
подметил Леонардо, начинаешь видеть, глядя какое-то время на пятна сырости.
Мелодия зазвучала снова, и глаза у меня затуманились, гармония разнежила
меня, но за удовольствием таился страх.
Чуть погодя я подошел к окну. Вода - белая, матовая за стеклом и
густо-темная вдали - висела почти непроницаемой пеленой... Я был настолько
поражен, что, забыв про осторожность, выглянул в открытую дверь.
Здесь живут неслыханные снобы (или пациенты, сбежавшие из желтого
дома). Отнюдь не из желания порисоваться - или они уже учли мое
присутствие? - эти люди ради оригинальности преступают границы всех терпимых
неудобств, рискуют собственной жизнью. Видит Бог, это правда, а не мои злые
домыслы... Они вынесли патефон, стоявший в зеленой комнате, соседней с
аквариумом, и теперь все, мужчины и женщины, рассевшись на скамьях или на
траве, беседуют, слушают музыку, танцуют среди бешеного ливня и ветра,
способного повалить деревья.
Женщина в цветном платке стала мне необходимой. Быть может, все эти
гигиенические усилия - стараться ничего не ждать - немного смешны. Ничего не
ждать от жизни, чтобы не разочаровываться, не рисковать; считать себя
мертвым, чтобы не умереть. Мое существование показалось мне вдруг
невыносимым летаргическим сном; надо проснуться. После бегства, после
непрерывной борьбы с усталостью, разрушавшей мой организм, я достиг покоя;
может статься, мои поступки вернут меня к прошлому, я снова предстану перед
судом - но это лучше, чем нынешнее долгое чистилище.
Все началось восемь дней назад. Тогда впервые совершилось чудо: на