"Бьой Адольфо Касарес. Изобретение Мореля" - читать интересную книгу автора

острове появились люди! Вечером я дрожал у подножья южных скал. Я сказал
себе, что все это вульгарно: цыганский облик женщины и моя
влюбленность -следствие долгого одиночества. Я вернулся два вечера спустя:
женщина сидела на скале, и постепенно я пришел к мысли, что единственное
чудо - это она; потом настали горькие дни, когда я не видел ее: рыбаки,
бородач, наводнение, ликвидация его последствий. Сегодня к вечеру...
Я напуган, но еще больше недоволен собой. Теперь надо ждать, что с
минуты на минуту сюда явятся гости; если они задерживаются - malum signum
(Плохой знак), значит, они прикидывают, как меня поймать. Припрячу-ка свой
дневник, подготовлю объяснение и буду ждать неподалеку от лодки - готовый
сражаться, готовый убежать. И все же я не думаю об опасностях. Меня тревожит
другое: я был слишком неосторожен и теперь могу потерять женщину, потерять
навсегда.
Искупавшись, чистый и еще более взлохмаченный (после мытья борода и
волосы встали у меня торчком), я отправился к ней на свидание. План у меня
был такой: подождать ее на скалах; женщина, придя, увидит, как я увлеченно
наблюдаю закат; времени хватит на то, чтобы удивление и возможное
неудовольствие сменились любопытством; нас свяжет общая любовь к солнечным
закатам; она спросит, кто я, и мы станем друзьями...
Я ужасно опоздал (меня приводит в отчаяние собственная
непунктуальность; подумать только, что при дворе пороков, называемом
цивилизованным миром, в Каракасе, она была моим особым отличием, одной из
самых характерных привычек!).
И теперь я все испортил: женщина глядела на закат, а я внезапно возник
из-за камней. Неожиданно появившийся, обросший, да еще при взгляде снизу, я
должен был показаться страшилищем.
В любую минуту за мной придут. Объяснений я не приготовил. Я не боюсь.
Эта женщина не только играет под цыганку. Меня поражает ее отвага. Она
ничем не дала понять, что видит меня. Ни малейшего невольного жеста, даже
веки не дрогнули.
Солнце все еще стояло над горизонтом (то было не солнце, а лишь его
видимость - я взошел на холм, когда оно уже село или вот-вот сядет, и мы
видим солнце там, где его нет). Я торопливо вскарабкался по камням и увидел
женщину: цветной платок, руки, обхватившие колено, устремленный вдаль
взгляд - все то, что делало мир ярче. Я с трудом перевел дух. Скалы, море
словно поплыли перед глазами.
Подумав о море, я услышал его шум, его движение, его усталый ропот -оно
было рядом, оно точно было за меня. Я слегка успокоился. Вряд ли женщина
могла слышать мое дыхание.
И тут, чтобы отсрочить миг, когда придется заговорить, я открыл старый
закон психологии. Обратиться к женщине лучше с высокого места, глядя сверху
вниз. Это физическое преимущество отчасти компенсирует мои недостатки.
Я поднялся повыше. Новые усилия еще больше утомили меня. Мне стало не
по себе - от поспешности: я просто вынужден был заговорить с ней сегодня же,
если я не хотел напугать ее - в этом пустынном месте, в этот сумеречный
час, - мне нельзя было медлить ни минуты; от всего ее облика: словно позируя
невидимому фотографу, она была спокойна, как вечер, только еще абсолютное; и
мне предстояло нарушить ее покой.
Начать разговор - рискованное предприятие. Есть ли у меня голос?
Долго смотрел я на нее из-за камней. Потом смутился: она еще подумает,