"Адольфо Касарес. Дневник войны со свиньями " - читать интересную книгу автора

- Собираетесь пожениться? - спросил он.
- Да, только вот накопим денег на квартиру и на обстановку. Любит он
меня до невозможности. Прямо не надышится.
И Нелида продолжала хвалиться. Послушать ее красочные описания, так ее
жизнь представляла собой череду побед на вечеринках с танцами и на всяческих
празднествах, где она была бесспорной героиней. Видаль слушал ее с чувством
недоверия и нежности.
Отворилась дверь. Исидорито удивленно посмотрел на них:
- Извините, я вам помешал.
- Вашему отцу нездоровилось, - объяснила девушка. - Вот я и побыла с
ним, пока вы не вернетесь.
Видалю показалось, что Нелида слегка покраснела.

6


Пятница, 27 июня

На следующее утро он почувствовал себя лучше, но все же не вполне
здоровым. Будь у него деньги, подумал Видаль, он пошел бы в аптеку, попросил
бы, чтобы ему сделали укол, и все бы прошло (пусть не в тот же день, а после
того, как проведут полный курс). Но пока не получил пенсию, все расходы,
кроме остро необходимых, исключались. Если бы в аптеке его принял сеньор
Гаравента, затруднений не было бы, но если примет сеньора Ракель,
неприятностей не оберешься. Все осложнялось тем обстоятельством, что как раз
у доньи Ракели была рука легкая, а уколы самого аптекаря отличались
болезненностью.
По дороге в санузел Видаль встретил Фабера и Больоло, который, сильно
жестикулируя в горячась, что-то многословно рассказывал.
- А вы-то где прятались ночью? - спросил Фа-бер, слегка отстраняя
своего собеседника.
- Да я, ээээ... - в сильном смущении пролепетал Видаль. Но объяснения
не понадобилось.
- Что до меня, - перебил его Больоло, - то меня не так легко застать
врасплох...
Видаль глянул на него с некоторым любопытством: Больоло говорил как-то
странно, даже выражение лица было необычным.
Но тут вмешался Фабер, стараясь говорить погромче, чтобы заставить себя
слушать.
- Мне удалось спрятаться в уборной, - объяснил он, - но поверьте, ночку
я провел не дай Бог! Вдруг стали стучать в дверь. Я уже подумал, мне конец,
но они ушли.
- Что до меня, - продолжал гнуть свое Больоло, - то меня не так легко
застать врасплох. Как только я увидел, что эти ребята меня обступили - а я,
знаете, голову не теряю, - я сразу понял, им лучше не перечить.
- На рассвете, когда уже можно было выйти, - продолжал Фабер, - я с
места не мог подняться. От этого сидения обострилось люмбаго, болью свело
поясницу. - Точно как у меня, - в порыве братского чувства сказал Видаль.
- Нет, нет, - запротестовал Фабер. - Я, когда вышел из уборной, еще
долго не мог разогнуться.