"Адольфо Биой Касарес. История, ниспосланная провидением" - читать интересную книгу автора

Южной железной дороги (она и теперь так называется), когда я в ту субботу
катил в Монте-Гранде. Я посмотрел на дождь, подумал: "По крайней мере,
подышу свежим воздухом", съежился на сиденье, машинально отметив, что
слишком легко одет, и с упоением углубился в "Магию" Честертона* - маленький
зеленый томик, который в эти дни поступил в книжные магазины. Мы уже почти
приехали, когда в комедии Честертона разразилась буря, а в Монте-Гранде
прекратился дождь. Среди людей, столпившихся на перроне, я различил
атлетическую фигуру Веларде, то бишь Дракона, - первое, что он мне сказал:
"Даже газет не привез"; чуть подальше стоял чрезвычайно привлекательный
человечек в плаще, с тонкими чертами лица и огненным взором задумчивых глаз;
еще дальше - белокурая девушка, которая была гораздо выше и крупнее того
человечка; гладкие волосы, спадающие на плечи, зеленые глаза, правильные
черты лица, вроде бы смугловатая, размеренные движения, широкий пуловер.
Веларде представил мне человечка:
______________
* Честертон Гилберт Кийт (1874-1936) - английский писатель.

- Роландо де Ланкер.
А сам Ланкер, который говорил быстро и энергично, в тоне дробного
перестука, представил мне девушку:
- Оливия, моя ученица.
И тут же, с неукротимой энергией, он выхватил у меня чемодан. Оливия
хотела помочь ему, но Ланкер, вытянув руку в перстнях и прикрыв глаза,
отрицательно покачал головой. Мы прошествовали к выходу с некоторой
торжественностью. На привокзальной площади стояли три или четыре автомобиля
и огромная повозка с упряжкой взмыленных лошадей темной масти. Лошади
прядали ушами; с козел с трудом слез краснолицый старик. С глазами навыкате
и нетвердой походкой. Он погрузил чемодан и вопросительно посмотрел на меня.
Я пробормотал извинения из-за того, что у меня так мало багажа.
- Оливия и Хорхе с этой стороны, - сказал Ланкер, указывая на дверцу, -
мы с другой, наш гость справа от меня.
Мы церемонно взобрались на повозку и заняли места согласно указаниям.
Кучер, повернувшись к нам всем телом, как это делают люди, явно страдающие
остеохондрозом, посмотрел на Ланкера. Тот сказал:
- Vogue la galиre!.* Фары отъезжающей машины на мгновение осветили
повозку и скользнули по ногам Оливии. Пародируя нашего старинного друга,
философа из Эмильяны, этого неутомимого исследователя женской натуры, я
подумал: "Похоже, они выточены Богом сладострастия". И правда, в тот вечер
ноги Оливии произвели на меня сильнейшее впечатление. Мы рывком тронулись с
места и покатили по дороге - под мерный стук колес, который, мне казалось,
никогда не прекратится, но, обогнув площадь, мы остановились у кондитерской
"Лучшие бисквиты". Ланкер посмотрел на Оливию долгим взглядом и произнес
тоном человека, который пытается запечатлеть в памяти трепетное воспоминание
детства:
______________
* Ну, была не была! (Фр. поговорка.)

- Четыре дюжины.
Девушка слезла с повозки; я последовал за ней, бормоча какие-то слова,
в основном глагол "сопровождать" и существительное "дама". В кондитерской