"Адольфо Биой Касарес. История, ниспосланная провидением" - читать интересную книгу автора

Оливия спросила меня:
- Вы видели деревья?
- Они прекрасны, - ответил я машинально.
- Нет, - возразила она, - они никогда не были прекрасными, а сейчас,
подрезанные, выглядят ужасно. Но я не об этом. Я говорю о листовках, которые
на них наклеены.
Нам принесли нашу покупку. Я расплатился. Оливия предупредила меня:
- Это для Роландо.
- Ну что же, ему и отдадим, - ответил я.
Площадь освещалась фонарями в виде белых матовых шаров, при свете
которых мы стали осматривать деревья. К каждому стволу был прикреплен
овальный лист бумаги с какой-нибудь надписью. Оливия, смеясь, прочитала
несколько таких надписей. Я запомнил две из них: "Женщины, ведите себя более
достойно!" и "Неприличие в одежде = неприличие в жизни" . Сквозь ветви,
короткие, словно культи, я увидел затянутое тучами грозовое небо. Пахло
влажной землей.
- Роландо нас ждет, - сказала Оливия. Уже в дороге я заговорил о
листовках. Дракон, тряхнув головой и благодушно прикрыв глаза, воскликнул:
- Люди падре О'Грэди. Эти парни - сущие дьяволы.
- И вид у них тошнотворный, - поддержал Ланкер.
- Они не останавливаются ни перед чем, - заверил Дракон.
- Даже перед тем, чтобы лишний раз напомнить нам о своей глупости
такими вот, например, стишками, - добавил Ланкер. - Я как-то вечером
прочитал на дереве, что напротив церкви:

Ты стать свою одеждой подчеркнула,
И затуманен у мужчины взгляд, -
Христовы раны вновь кровоточат,
И слышен смех победный Вельзевула.

Дракон вставил реплику:
- Прости, старина, но вторая строчка совсем неплоха.
- Poeta nascitur,* - загадочно произнес Ланкер. - Послушайте, что я
прочитал на другом дереве:
______________
* Рожденный поэтом (лат.).


Чулки ты носишь, грешное созданье,
И летом, и зимой - о, небеса!
Запомни: будет эти телеса
Поджаривать сам дьявол со стараньем.

(Сейчас, когда я узнал Ланкера получше, я подозреваю, он сам сочинил
эти стишки; я даже припоминаю, что девушка покраснела, словно подобное
безумство учителя заставило ее устыдиться за него.) Дорога была длинная и
местами - как я тогда догадался, а потом и убедился - шла прямо через поле.
Вскоре пошел сильный дождь. По сей день я с душевным волнением вспоминаю,
как дождь обрушивался на кожаные занавеси повозки и как шлепали по лужам
лошади. Наконец мы въехали в ворота.