"Ив.Касаткин. Тюли-люли (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

житье святых.
Раз густо метнула пурга, завернул мороз, но ни к чему: заутро же
опять обозначилась рыжая култыжистая дорога, чирикали воробьи, лаял Лыс-
ко, и ломкие ледяные сосули висли с застрех.
Как бы спросонок, во дворах взмыкивали коровы, а петухи орали так не-
уемно, будто им что приспичило. По деревне шла стукотня, мужики похажи-
вали с топориками, примериваясь глазом к телегам, сохам, боронам, пере-
бирали жерди, колья, доски, искали по кладовкам струментов, ремешков,
гвоздей...
Раз, в солнечное воскресенье, Силашка бегал с ребятами по деревне и
звонко пел середокрестье-крестье. Бабы из окошек надавали много оржаных
крестов и жаворонков. Силашка расколупал их все до единого, но счастья -
медную копеечку - так и не нашел: не запекли.
Дома подала ему мамка жаворонка с изюмными глазами. Колупнул ему
брюшко, а счастье-то тут и есть - новая семитка!

IV.

Весна началась сразу, вдруг, как шапкой накрыла.
С крыш, с пригорков, со всех сторон и во все стороны вода потекла.
Сначала по капелькам, ручеечками, а потом как зазвенела, зашумела, забу-
ровила, - только держись!
Гараська Пыжик, засуча штаны, прямо на дороге ладит мельницу, да где
там: сломало, понесло... Гараська бежит за ней, машет руками, кричит, а
из-под ног во все стороны - брызги, брызги!
Не успели оглянуться - кругом зеленя, с них от солнышка даже пар ва-
лит, а небо высокое, синее. На пригорках мурава так и брызнула щеточкой.
Но в лощинах еще грязь, жиделяга, из грядок на огороде ногу не вытащишь,
гумно взбухло пирогом.
Черный, как уголь, скворец на березе свищет и свищет, будто ямщик, и
вздрагивает крылышками, а из скворешной дырочки под ним то-и-дело сквор-
чиха высовывается.
Мужики с перевернутыми сохами, с мешками и лукошками поехали в широ-
кие и светлые - точно с них крышу сняли - поля пахать и сеять. Время-то
в самый раз, зевать нечего. Даже Лыско, задрав хвост и вывернув уши, как
угорелый, помчался туда же, а сам лает, лает, лает!
Мужики пашут, а тятька собирается в город.
У соседа Терехи выпросил старого мерина Сивку, а телега своя. Поднял-
ся затемно, вздыхает, копошится, ворчит на мать, - в кладовке кринки
расставила под ногами, решето не на месте...
Кладет он на телегу мешки с картошкой, с рожью, и еще один мешок,
совсем живой, так и ворочается сам собою, - в этом мешке три боровка,
тоже на продажу. С одного боку телеги мать приладила плетушку с раску-
дахтавшимися курами, с другого боку лукошко яиц, пересыпала их куколем,
чтоб не бились, а в передок сунула в бураке скоп топленого масла.
Ходит она вкруг телеги и все вздыхает, все учит отца, как надо прода-
вать добро, чтоб не промахнуться, и как выбрать животину, чтоб опять не
купить опоеного, как Чубарка, - тут пахать бы, а он сдох!
- Ладно уж... не каркай! Наворожишь ты мне!..
Отец сердито глянул в поля, плюнул в руку, коленкой уперся в хомут и,