"Элен Кашнер. Томас Рифмач" - читать интересную книгу автора

поделка, у нее была еще и хорошая, крепкая ручка на случай, если питье
горячее.
- Мэг, а теперь смотри! - и он начал вытаскивать из сумки что-то
вроде птичьих гнезд. - Самый лучший шелк всех цветов радуги!
Томас положил их Мэг на колени, и она перебирала их, цепляясь за эти
паутинки шершавыми ладонями. А уж как она была довольна! Пыталась не подать
виду, а сама все приговаривала:
- Ой, они слишком хороши для меня! И откуда ты их только взял? У
королевы выпросил?
Видно, она оказалась недалека от истины, потому что Томас вдруг
перестал суетиться и пробормотал:
- Именно так. Я сказал ей, что знаю даму, почти равную ей в
изяществе, мастерстве и доброте, чьей игле недостает лишь хороших ниток,
чтобы работа ее достигла совершенства. А она...
- Том, - серьезно прервала его Мэг, - никогда не говори таких вещей.
Совершенство не для человеческого рода. Кое-кто и услышать может.
Да, удивительные подарки он принес и порассказал много чего. Я все
гадал, сколько в этих историях правды, во всех этих дамах, королевах,
Франциях... Звучали они как баллады, и не все ли равно, правда в них или
нет... хорошая история - она и есть хорошая история, откуда бы ни взялась.
Только дураком тоже не хочется сидеть. И я никак не мог отделаться от
мысли, что парню, который спит у твоего очага, ест твою еду и целует руки
твоей жене, пристало бы говорить попроще, без экивоков.
Когда мы погасили огонь и легли, я так и сказал:
- Вот же человек, никогда прямо не пойдет, если есть кружной путь...
Кроме Мэг слышать меня было некому.
- Так или иначе, но он идет, - сказала она мне. - По-моему,
расположение королевы подходит ему больше, чем золотые браслеты.
Ну, раз моя Мэг говорит, так оно и есть.
- Но он все-таки к нам вернулся, - добавила она.
- За очередным твоим нагоняем?
- Может, и так.
- Ну и ладно. Чашка, право слово, хороша, - согласился я.


* * *

Дни шли, а Томас и не заикался об уходе. Он много помогал нам и по
дому, и на выпасе, прямо как родной сын, и мы радовались и его помощи, и
его обществу по вечерам у огня.
Когда в округе прослышали, что у нас остановился известный арфист, к
нам начали захаживать. Томас никогда не отказывался спеть им песенку или
сыграть. Многочисленные приглашения за холмы на свадьбы или крестины он
принимал охотно, ему не жаль было музыки, и с девушками потанцевать любил,
но никогда не уходил дальше, чем на день пути, и к ночи всегда возвращался
домой.
Может, он устал скитаться. Или ему хотелось попробовать новые песни
для короля сначала на нас, на простом народе. Да и Элсбет, я думаю,
оказалась в этой истории не последней. Ясно ведь, что она его зацепила, оба
так и полыхали то жаром, то холодом.